Ну хоть кто-нибудь.

[Adrilll]

Для Izzzida.
Фраза-ключ: Ну хоть кто-нибудь.
Название:Лунатик
Примечания: малек депрессивное начало, и вполне оптимистичный конец. Писалось по идее заказчика… Гомен, Izzzida… Правда, идея видоизменилась… есть целое одно матерное слово.

читать 508 слов

Улица пуста. На ней нет ничего, кроме серых домов, блеклых вывесок и выцветших газонов. Толпа людей, шагающих по своим делам, не делает улицу полной. Они тоже все серые, серые и одинаковые. С одинаково утомленными жизнью лицами, в нейтрального цвета костюмах, с натянутыми улыбками, пустыми разговорами, мобильниками в руках и наушниками плеера в ушах. Они идут – серая людская масса. Их маршрут проложен годы назад. Работа – дом, дом – работа. Они выучили этот путь наизусть и могут идти по нему с закрытыми глазами. И посреди этого людского потока мечется одинокая фигура. Рыжие волосы всполохом мелькают то тут, то там. Он один живой на этой мертвой улице. И он хочет выбраться оттуда.
Он зовет, окликает прохожих, говорит им что-то, кричит, машет руками, наступает на ноги, но его лишь сдвигают в сторону, когда вежливо, а когда и не очень, и идут дальше своей дорогой.
Шульдих здесь один, он здесь никому не нужен. Но он снова и снова пытается привлечь к себе внимание.
- Эй!!! Люди!!!
Никакой реакции.
- Уроды!!!
Тишина.
- Мудаки!!! Ну хоть кто-нибудь!!! Вы меня вообще слышите?!! – он подпрыгивает на месте и буквально врезается в одного из людей.
Это импозантный джентльмен, он говорит по телефону с женой. И ему до рыжего совершенно нет дела.
Шульдих боится одиночества? Нет. Он мечтает о нем. Он телепат, и голоса в его голове никогда не смолкают. Шульдих боится быть никому не нужным? Нет. Если он захочет, то в нем будет нуждаться весь город. Он боится быть незамеченным? Да. И сейчас Шульдих хочет, чтобы его услышали.
- Эй, люди!!! Пожар!!! Караул!! Убивают!! Вы умрете все через три минуты!!! Неужели вам на все наплевать?!! Эй!! Ну я же есть!! Ну кто-нибудь!!! Ну хоть кто-нибудь…Хоть кто-нибудь, меня слышит?!
Шульдих бросается вперед, в самую гущу толпы и натыкается на что-то твердое, затем чувствует резкий рывок – кто-то поймал его за локоть.
- Успокойся, Шульдих, я тебя слышу. А если повторишь погромче, то услышит еще и Наги, стены здесь тонкие, - донесся сзади ровный и абсолютно спокойный голос. Затем Шульдиха ухватили за плечи и резко встряхнули. – И вообще, просыпайся. Нечего бродить с закрытыми глазами по дому, где есть лестница со второго этажа на первый.
Шу открыл глаза, и понял, что стоит на самом краю верхней ступени, за спиной у него та самая лестница, а прямо перед ним стоит Брэд Кроуфорд, его новый начальник, не далее как неделю назад забравший его из Розенкройц.
- А… А я бродил во сне?..
- Как видишь, - хмыкнул Кроуфорд, отводя немца подальше от кромки лестницы. – Я уж подумал, что мне придется собирать твои косточки, но ничего, догнал…
- Спасибо.
- Что тебе снилось? – спросил вдруг Брэд. – Ты бормотал что-то про то, что тебя не слышат…
- Это и снилось, что не слышат, - Шу поежился, вспоминая мерзотное ощущение из сна.
- Боишься? – карие глаза Кроуфорда смотрели на немца очень внимательно.
- А что, предложишь со мной посидеть?
- Могу и посидеть. Но скорее всего просто волью в тебя коньяка и уложу спать рядом. Ты же не будешь домогаться меня во сне?
- Хех… - Шульдих незаметно улыбнулся в темноте. – Кто меня знает, я же лунатик…

---

[Laise]

Для Zeron
Фраза: Брэдли, ты - бог!
Условия: не флафф, не стеб, не ПВП, рейтинг - чем выше, тем лучше, дедфик, с обязательным участием Фарфарелло, от лица Бога.
Бэта - Трина

Показания памяти ангела Авдиила относительно событий, имевших место 21 августа 20___ года от Рождества Сына Его.

- ЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭ!!! – ангел вздрогнул и застонал. На письменном столе возникает толстый том, открывается где-то на средине. Шелестят странички, быстро-быстро мелькая перед глазами Хранителя.
- ЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭ!!! – продолжает разрываться сигнал. Несчастный срывает с головы нимб и сердцах швыряет его под ноги. Тяжелейший вздох срывается вслед за стоном, и светоносец берётся за перо и принимается писать.

«Нарушение части третьей статьи первой Закона Его, непреднамеренное…»

- ЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭ!!! – снова взвыла сирена, и ангел быстро-быстро зачёркивает последнее написанное слово.

«…преднамеренное повторение…» - вой взлетает под потолок, и соседи начинают с сочувствием поглядывать на бедолагу, которому досталось подобное счастье, разбираться с самым натуральным рецидивистом. – «…злостное нарушение, номер правонарушения в каталоге Скрижали Души пять миллионов триста сорок девять тысяч восемьсот шестьдесят три…» - казалось, сирена скоро заикаться начнёт, впрочем, существовала вероятность, что где-то в отделе надзора попросту заело Глас Ангельский.

«Преднамеренное нарушение части седьмой статьи первой Закона Его…»

- Не прелюбодействуй? – не понял ангел, заглядывая в Закон. Такого ещё не случалось. Вернее… почему же не случалось? Подопечный, в общем-то свободная личность, и творит что пожелает. Супруги нет, следовательно, нарушение ЭТОГО пункта ему не грозит. Однако, Глас отчего-то настойчиво твердил, что нарушен именно этот пункт.
Сирена продолжала завывать, и любопытствующие принялись собираться вокруг его стола, дабы воочию узреть ЭТО.

На туманном облаке над столом появилось изображение. Если бы ангелы умели краснеть, разнообразие всех оттенков алого радовало бы взгляд.
Обычная тёмная комната, смятая постель, на которой расположились двое. Беловолосый коротко стриженный парень, чьё тело было исчерченно белесыми полосками шрамов, яростно насаживал на себя второго. Тонкий, гибкий, рыжий, более напоминающий лиса, он выгибался, закусив губы, и только стонал. Впрочем, стоило бледному чуть резче войти в тело рыжего, как тот протяжно вскрикнул.
- Гооооосподи…

- ЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭ!!! – снова напомнила о себе сирена, и ангел, позабыв о движущейся картинке, схватился за перо.
«Преднамеренное злостное нарушение части третьей статьи первой Закона Его, рецидив, отягчающие обстоятельства: содомия (поправка пятая к части седьмой Закона Его), прелюбодействие…»

- ЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭ!!! – нервные смешки раздаются со всех сторон, но зеваки расходиться не торопятся. Грешников много, но грешат не часто и не так… бурно, потому, наблюдать за подобными выходками очень, очень поучительно. Только не для того, кто с этим несчастьем мается уже второй десяток лет.
- Это мой… - к толу проталкивается ещё один взъерошенный ангел, с собственным неподъёмным томом под мышкой, и лихо торчащим за ухом пером. – Слава Ему! Меня перевели поближе к тебе… коллеги по несча… коллеги. – тут же опомнился новоприбывший.
Столы расступились, и рядом со столом первого бедолаги, появился ещё один стол.
- Архангел предложил в Канцелярии открыть отдел Особо Злостных Грешников. Так что, со дня на день, готовься к переезду.
- Небось, поближе к Чистилищу? – вздохнул первый.
- Нет. Скорее всего, поближе к Нижним Вратам. – том новенького зашуршал страницами, и открылся ближе к концу. Взъерошенный тяжко вздохнул, и принялся писать.

«Нарушение части десятой статьи первой Закона Его. Отягчающие обстоятельства: содомия (поправка пятая к части седьмой Закона Его)».

- Ревизия!!! – любопытствующих, точно ветром сдуло, и на освободившемся вокруг пары бедолаг пятачке, сразу стало легче дышать.
В огроменный рабочий зал вошли трое: невысокая седенькая женщина, с мягким укором взирающая на нахохлившихся трудяг пера; молодой человек, с длинными волосами и благим выражением светлого лица, и высокий старец с белоснежной бородой. Все трое крыльев не имели.
Ангелы, мимо которых проходила Троица, почтительно склонялись ещё ниже и сочувственно шептались.
Двое продолжили строчить. Страницы шелестели, стремительно приближались к концу тома.

- Отче… - Хранитель рыжего сполз на колени.
- Отче… - новенький бухнулся, ничуть не отстав от первого.
- Вижу, дети мои, вижу… - старушка кивнула, даже не глядя на спутников. – Знаю, тяжко вам приходится…

Старец и молодой отстранённо наблюдали за разворачивающимся в облаке действом. Перья с утроенным рвением заскрипели по страницам, и Он сдержанно-грустно улыбнулся.
В комнате появилось ещё одно действующее лицо: высокий брюнет, на ходу скидывающий светлый пиджак. Мужчина неспеша подходит к упивающейся парочке, выдёргивает из брюк ремень, и затягивает его на манер ошейника на шее беловолосого. Рывок, и парня усилием оттаскивают от хрипло рассмеявшегося рыжего, а брюнет, с криво ватой усмешкой, расстёгивает брюки…
Картинка пропала, и далее до слуха ошалевших ангелов доносились только стоны, вскрики, звонкие шлепки, совершенно непристойные влажные звуки, да истошный вой сирен, когда чей-то голос выкрикивал:
- Брээээдли... ты – Бог!!! ООО… Господиии… Брээээд…

Приписка на полях Скрижалей Душ.
«Имя при рождении – Кристиан. Имя собственное – Шульдих. Смерть через асфиксию. Виновник смерти – ручной питон Оракул…»

- В чём дело, Изаэль? – Мне странно видеть, как ангел смущается, не умея записать последнюю строку в итоге. Легко снисхожу к нему, успокаиваю, и заглядываю в память Хранителя. Что ж… всё ясно. – О, понимаю. Напиши просто, скончался, когда доставлял себе удовольствие посредством питона… И то не дело.
Ангел смущается ещё сильнее, и достаёт следующий том. Смотрю на заглавие. Впрочем, это совсем не обязательно. Я знаю, чей это том.

«Имя при рождении – Брэд. Имя собственное – Оракул. Смерть от адреналиновой интоксикации. Виновник смерти…»

Смотрю на жалко жмущегося ангела, понимаю, что и от этого резюмирующей записи ждать не придётся. Зря я приставил к этим грешникам подающий надежды молодняк. Надо было вызывать старожилов Канцелярии. Те, по крайней мере, спокойно могли написать фразу: залюблен до смерти. Да, цинично, и несколько не вписывается в правила деловодства. Зато ясно и понятно.
Кто там остался?

«Имя при рождении – Джей. Имя собственное – Фарфарелло…»

---

"...на колени! И сними, наконец, свою дурацкую шляпу!" для Аби

[Fallen-star]

Автор: Fallen Star
Бета: Zeron

Для Аби
Фраза: "На колени! И сними ты свою чертову шляпу!", можно не дословно.
Условия: Шульдих/Брэд, первый раз, элементы БДСМ, Шульдих - 100% натурал, Брэд - как получится.
Повествование от лица Наги, не стёб, не юмор, хэппи-энд обязателен.

Отмазка 1: Нормальный БДСМ вы ещё узреете у Джедайта, Аби и Vintra.
Отмазка 2: Если бы не POV Наги, я бы честно попробовала!
Предуреждение 1: эм.. эти... как их там? Элементы иронии
Предупреждение 2: Стилистика авторов сохранена...
Предупреждение 3: Не читай меня!!!!
Предупрждение 4: Нет, ну я серьезно!!!

…
Prodigy ‎(22:30):
Я тут весь в раздумиях…
Angel ‎(22:30):
На тему???
Prodigy ‎(22:31):
В общем, эта история началась с дурацкой шутки Шульдиха.
Когда я только-только появился в команде и жутко комплексовал, что он может читать мои мысли, как-то вернувшись с дискотеки, в стельку пьяный, конечно, он порекомендовал мне носить бумажный колпак с красной ленточкой. Ну, типа, он тогда мои мысли прочесть не сможет.
Prodigy ‎(22:32):
Я был маленький, но не тупой. Так что его шутка не удалась, но колпак мне почему-то запомнился.
Prodigy ‎(22:33):
И вот, в пн, мы с Кроуфордом, пока очередной раз дожидались этого придурка Рейдзи, сели перекинуться в картяшки. Слушай, я не знаю, куда он в будущем смотрел, но он мне проиграл.
И закончилось бы все банальными подзатыльниками, внеочередной уборкой или домашкой по математике (да, да, той дурацкой, про системы +_+), если бы не тот колпак.
Prodigy ‎(22:34):
В общем, не знаю, как Кроуфорд на такое согласился, но он должен был три дня дома ходить в этом колпаке.
И вот во вт под вечер приходит, наконец, Шульдих. Пьяяяяяный – кошмар! Заходит к Кроуфорду и… Уже и не помню, когда он последний раз так ржал. Я думал, придется стены телекинезом поддерживать ^^”
Prodigy ‎(22:35):
А потом говорит Кроуфорду: «Хей, Кроуфорд, если ты пытаешься скрыть от меня свои БДСМ-ные фантазии с моим участием, то так и скажи, и сделаю вид, что их не слышу». Уж не знаю, шутил он или нет…
Prodigy ‎(22:35):
Но потом…
Prodigy ‎(22:35):
в общем.
Prodigy ‎(22:35):
Слышу возню. Потом, вроде, стихло. И тут Шу как заорет! Я бегом к кроуфордовскому кабинету. А там… блин… ты мне не поверишь!
Angel ‎(22:36):
Поверю =)
Prodigy ‎(22:36):
Короче, Шульдих к дивану наручниками прикован.
Prodigy ‎(22:36):
Слушай, а может Шу правду сказал? Иначе зачем бы Кроуфорду те штыри в спинке дивана?..
Prodigy ‎(22:37):
В общем, он прикован, рубашка расстегнута, а рядом Кроуфорд с ремнем. И вот он бьет бедного Шу…
Prodigy ‎(22:37):
Я вообще в шоке, стою, как баклан, в дверном проеме, а они меня не замечают… Что потом было мне и рассказывать страшно.
Angel ‎(22:38):
Ты серьезно?????!!!!!
Prodigy ‎(22:38):
Ну, да. Я думал, что Шульдих натурал. Ну, а Кроуфорд… да я вообще не знал, что он трахаться умеет!
Prodigy ‎(22:39):
Так я про колпак-то недорассказал. Короче, когда они уже почти закончили, Шульдих ему и говорит: «И все же я поставил тебя на колени! И сними ты, наконец, эту дурацкую шляпу! А то я мысли твои не слышу…»
Prodigy ‎(22:39):
Вот я все и думаю, он серьезно говорил?
Angel ‎(22:40):
Да он же пьяный был…
Prodigy ‎(22:40):
В общем, не знаю…
Angel ‎(22:40):
И чего с утра было???
Prodigy ‎(22:41):
Но, вроде, все счастливы, хэппи-энд и все такое… Шульдих на следующий день почему-то решил, что это его так блондинка какая-то в садо-мазо клубе уходила… Не знаю, как он сам себе боль в заднице объяснил, но, судя по походке…
Prodigy ‎(22:42):
И Кроуфорд спокоен, как будто ничего и не было… Правда вот только мне не повезло…
Angel ‎(22:43):
Что такое???!!!
Prodigy ‎(22:43):
Да вот я теперь должен до конца недели в этом колпаке ходить =((( Боюсь Шульдиху на глаза показываться…
А вот и он
Черт
Пока
Angel ‎(22:44):
Эм… Пока…
This contact is offline.
The message will be delivered when the contact goes Online.

---

И я, и я...

[мария антуанетта в кедах]

Izzzida, можно тебя вызвать?
Фраза: Ну, будем считать, что я был (с) Секс - основным настроением.
Но так, что бы хепи-енд был.
Ам?

---

Новые всё лица

[Laise]

Приветствую всех. В палате новый автор.
Раз уж тут такое веселье, вызывается  Zeron, для продуктивного написательства, и просто жажду ответной задачки.

Фраза: Надежда умирает последней. И, как правило, вместе с надеющимся. Не флафф, не стёб, рейтинг не ниже NC-13, хэппи-энд вовсе даже не обязателен. В остальном - как фантазия подскажет.

---

Как всем сразу захотелось БДСМа_)

[Nemhain]

Вызываю  Adrilll

Предлагаю

Фраза: "ты легко мог бы превратиться в проститутку"
Условия: рейтинг R, ангс, Брэд - сэме, Шульдих - не шлюха (оченно прошу, не надо его таким делать). Желательно рейтинг за счет именно психологического накала сделать_)
Вот так...

---

Эксперимент на двоих)))

[Vintra]

Вызываю Джедайта.
Предупреждение:Слабонервным и детям младшего школьного возраста не читать!
Если вы не вняли гласу разума, заказчик снимает с себя всю ответственность.
Фраза:Поставь меня на колени, позволь мне умолять тебя...
Условия:Шульдих/Брэд, БДСМ, на стеб, не юмор, не детфик.
Повествование от лица Шульдиха. Изначально Шульдих не любит Брэда, изначально Брэду все равно с кем). Хэппи-Энд.

---

Никому не говори.

[Ядан]

Для Vintra
Слово: Никому не говори


- Молчи, - тихо попросил Кроуфорд, отводя взгляд от телепата.

Он вздохнул, снял очки и опустил голову на руки, устало массируя виски. Сердечная мышца слишком быстро и неровно отбивала такт, галстук, казалось, затянут неимоверно туго. Дышать тяжело. И, наверное, уже не стоило. Но следовало успокоиться и прийти в себя, вновь стать тем сильным человеком, которым он являлся.

- Но почему? – раздался удивительно мягкий голос телепата. Кроуфорд, даже не видя мужчину, знал, что тот улыбается и с интересом рассматривает его.

- Ты обещал не касаться моих мыслей, - так и не подняв головы, пробормотал американец.

- Ну, извини, - без капли раскаяния откликнулся Шульдих.

Он подошел к сидящему за столом оракулу и остановился возле него. Не услышав никакого протеста, он положил руку на плечо мужчины и чуть сжал пальцы.

- Никому не говори, - спокойно, но твердо приказал Кроуфорд. Он поднял голову, надел очки и постарался не обращать внимания на все еще остававшуюся на его плече руку Шульдиха.

- Ты же знаешь… - с понимающей интонацией начал говорить мужчина.

- Я убью тебя, - пообещал американец.

- Попробуй, - нахмурился Шульдих, абсолютно не веря в угрозу.

Кроуфорд обернулся и серьезно посмотрел на телепата. Тот плавно засунул руки в карманы брюк и стоял, покачиваясь с пяток на носки. Он медленно и слегка неуверенно улыбнулся мужчине и дождался, когда мысли американца станут размеренны и логичны. Только потом поднес указательный палец к губам и произнес: «тсс». Подмигнул, склонил голову в знак уважение и вышел из кабинета, оглянувшись напоследок.
Шульдих уносил с собой самую важную тайну Кроуфорда, о которой ему от счастья хотелось кричать на весь мир.

---

Всем здрасьте.

[Nemhain]

Ещё один новый автор прибыл.
Жажду слова_)

---

Привет всем!

[Ядан]

Я новый пациент, т. е автор.

Начните с малого.
Дайте слово.

---

Призрак солнца

[Izzzida]

Для: Adrilll
Фраза: Призрак солнца
Примечания: AU, OOC, местами Angst, в каком-то смысле – Songfic – писалось под Ночных Снайперов «Черное солнце», «Солнце».
Личный комментарий автора: Не получилось…

Но самым опасным врагом, которого ты встретишь, будешь всегда ты сам.
Ф. Ницше.

У каждого из живущих есть свои призраки. Живые и мертвые, призраки людей, вещей, чувств. Последние, пожалуй, самые стойкие – их невозможно изгнать, ибо они живут внутри тебя, и не открестишься, и не отмолишься.

Каждый человек о чем-нибудь жалеет в своей жизни. О лучшей работе, о не трахнутой соседке, о чужой жене или машине, о не случившемся приключении…
Паранормы тоже жалеют. Каждый о своём. Кто-то о своём Даре, мечтая никогда его не знать, кто-то – о том, что не захватил Мир; кто-то о прошлом, кто-то – о будущем…

Я жалею о тебе. О тебе, неприступный Оракул.
Призрак с надписью: «Мне Очень Жаль» в глазах, ходит за мной неотступно, убив Веру и Надежду, не оставив даже их праха.
Я жалею о тебе…
О твоих руках, что так жестко сжимаю мою кожу – а я знаю, они ведь могут быть нежными. Я зна-ю…
О твоих губах, что пьют моё дыхание с жадностью и неутолимой жаждой. Мои губы искусаны в кровь тобой, мой рот истерзан, моё тело – твоя игрушка… Моя… у меня нет души. Есть только призрак.
Я жалею о том тебе, который «не-ты», который другой, который может всё. Даже любить… А не о том тебе, который есть у меня.
Да, я получил тебя, да – ты сдался, решив, что это послужит пользе дела. Ты – мой. Тот, которого я не хочу…
Ты закрыл себя от меня, навсегда. Я только не пойму – зачем. За что?...

Ты говоришь: «Я люблю тебя» - тем же тоном, что и рассказываешь о новом задании на планерке. Ты ложишься со мной в постель по привычке, потому, что «так надо». Ты прячешь яд за улыбкой, а сожаление за сарказмом. И в твоих глазах, Кроуфорд, не любовь – ненависть. Ненависть и ярость, злость, что не находит выхода, потому что её виновник ходит рядом, мозоля глаза вычурными шмотками и ярким цветом волос.
Ненависть за бесцельно прожитые годы, за потерянные возможности, за «то-что-могло-бы-быть-но-не-сбылось»… Это ненависть, Кроуфорд. Жгучая ненависть в твоих, таких любимых мною глазах. В глазах, обращенных на меня.
Ненависть, Оракул – это призрак мертвой любви. Как на небе Луна – призрак Солнца…

---

По просьбе (пинку) Админа, из личного Хламника

[Izzzida]

Предисловие

Вдохновленная рисунками S.Ch, а конкретно, вот этой карикатуркой,

я написала своё видение того же сюжета)

Название: ***
Автор: Izzzida
Фандом: Weiss Kreuz
Пэйринг: Кроуфорд/Шульдих
Рейтинг: PG вероятно
Жанр: Fluff, Humor
Дисклаймер: Шу с Брэдом не мои (а жаль). Текст и только текст – вот всё, что имею
Специальные предупреждения: AU, OOC
Саммари: Нервный, не очень умный Кроуфорд, наглый Шульдих. Впрочем, рыжий – как всегда.
Для: S.Ch

*«Дело было вечером, делать было нечего»… Именно так это всё и начиналось. Точнее, началось-то оно довольно давно, с идеи в голове одного телепата. А вот во что это вылилось…

Устав однажды просто так жить… Шульдих захотел жить весело…

- Кроуфорд…
- М?
- А давай поспорим, что…
- Нет.
- Что «нет»? – Чуть удивленно, он ведь даже не договорил.
- Всё – нет – Лаконично.
- Эээ, я так не играю…
- Шульдих, тебе нечего делать? Найди себе для игр кого-нибудь другого.
- Но…
- Никаких «но» - это приказ.
- Ах, так! – Со злостью - Ладно, Оракул, в следующий раз, когда ты будешь загибаться на миссии – я не буду тебя спасать!
- А ты меня и так не спасаешь, и именно из-за тебя я, как правило, и попадаю под пули, или в зону взрыва…
- Ну и хорошо! Попадешь в следующий раз – я тебя, так и быть, вытащу, но ты будешь платить! – Хлопнула дверь кабинета, оставив «одного телепата» дуться за нею, а не догадывающегося о грядущих ужасах Пророка – в тишине и покое по другую сторону.

Первая же миссия после спора обернулась полнейшим провалом для рыжего. Ни одной мало-мальски серьезной угрозы для жизни и здоровья. Ни для кого.
Вторая отправилась вслед за первой, а следом третья и еще десяток.
Оракул хвалил подчиненных за отличную работу, телекинетик тихо радовался, Берсерк громко сходил с ума, а Чтец… Чтец был в ярости.
И когда телепат уже собрался писать письмо автору книги «Что такое «не везет!» и как с ним бороться» - Удача, наконец, ему улыбнулась…

«Вывести из-под контроля» охрану – не сложно. Просто дать ложный ультиматум и пустить по следу «Всезнающего». Они загонят его в тупик и тут, словно Герой-Избавитель, явится он – Шульдих. Все партии расписаны, роли розданы, актеры – молодцы, маэстро великолепен! Список достоинств прилагается…

Итог: два десятка трупов одним ментальным ударом, головная боль на двое суток и растерянный начальник в виде бонуса…

- Можно…? – Стук в дверь.
- Да. С каких пор ты такой вежливый? – Отрывая взгляд от монитора.
Кашлянуть и скрыть ухмылку.
- Слушай, ты помнишь наш спор? – «Невинный взгляд» из-под челки.
- Что-то не помню, что бы мы спорили – Усмешка – Но в общем, да.
- Так вот…
- Кстати, спасибо. За миссию. Ты появился очень вовремя… - Нелегко признавать очевидное, но почему бы и нет?
Ухмылка во все 32.
- Ага… ну так вот… Кроуфорд, неужели ты думаешь, что я занялся благотворительностью?
Кивок а-ля «Я так и думал!».
- Угу… Сколько?
- Фу, Брэдли – На этом слове Оракул традиционно морщится, словно съел гнилой лимон – Что за меркантильность? Деньги я могу зарабатывать и не спасая тебя, так что это для меня не плата.
- И что же ты хочешь в ответ на «мою, спасенную тобой, жизнь» - Саркастическая усмешка.
Секундная пауза и видимость размышлений.
- Поцелуй меня.
Вылезшие за пределы очков глаза и отвисшая челюсть.
- Что?! Шульдих… ты в своем уме?
- Абсолютно – Рыжий спокойно приблизился вплотную и заглянул Провидцу в глаза.
- Поцелуй меня – Кроуфорд смотрит в ответ и в синих омутах читает несгибаемое желание и уверенность, что немец получит свое – или не отстанет.
- Шульдих, я…
- Сам же говорил: «Долг платежом красен». Ты ведь не нарушишь собственные принципы? – Ехидная «мордочка».
Удар ниже пояса. Его же собственным оружием. Оракул с большим желание придушил бы рыжего, но приходится сдерживаться. Приходится одевать бесстрастную маску на лицо. Приходится признавать поражение, мученически вздыхать, вспоминая, как надо дышать и склоняться, целуя чудовище перед собой. Чудовище отвечает взаимностью, обнимает, скользя пальцами по коже, пьёт дыхание и нежно прикусывает чужую губу.
Спустя десяток пропущенных ударов сердца рыжий довольно отстраняется, улыбаясь брюнету, снимая с него очки, мысленно отвечая на невысказанный вопрос:
- «И не единожды…»

Следующие миссии повалили счастьем одна за одной…
Перестрелки, беготня, погони и прочие прелести неправильных действий. Разница лишь в том, что они умышленные, а главный дирижер самодельного оркестра – телепат и его идея-фикс, скачущая в деловом костюме, зеленом галстуке и бронежилете по этажам, спасаясь от свинцовой смерти…
Пафосно упасть к ногам, поймав пулю, «у самого сердца любимого». Цветы на сцену! Медаль актеру! И два ведра валерьянки на глазах седеющему Провидцу…

Стук в дверь.
- Можно?
- Да. Что на сей раз? – Мрачно.
- Хм… - Усиленное рассматривание потолка и стен. – Знаешь… Это был уже второй раз, когда я вытаскиваю твою жизнь из лап Смерти… - Ковыряние паркета носком туфля.
- И?
- Это же не бесплатно… - Хитрый прищур глаз.
- Тебе опять приспичило целоваться? – Еще мрачнее. – Или обойдешься деньгами? – С надеждой.
- Хм… дай подумать… нет!
- Что «нет»?
- Всё – нет – Своя фраза в чужом исполнении. Странно-страшно-забавно. – Ни поцелуи, ни деньги меня не удовлетворят.
- А что же?
- Ты… - Мерзкая ухмылочка и масляный взгляд, раздевая Оракула глазами.
- Ч-что?! НЕТ! – Кроуфорд в бешенстве подскочил с кресла и начал носиться по комнате. Такой наглости он еще не встречал. «Наглость», кстати, как раз обдумывала очередной вариант прелюдии к ночному действу: «Подойти мягко, по-кошачьи… или рывком припечатать к стене… или просто стоять – и пусть он сам подползет к нему на коленях…» - Рыжий так увлекся, что пропустил вопли начальника мимо ушей. - Прости, я не расслышал – Иногда приятно помечтать о том, что сбывается – Так ты сказал да, или да?
- Я сказал «нет»! Н-Е-Т! Какая из букв тебе не понятна?!
- Чудненько! Я так и думал. Сегодня вечером у меня… - И телепат испарился из кабинета, бросив на прощание томный взгляд из-под ресниц и – Ты ведь честный человек, и настоящий джентльмен… не опаздывай.
Взвыть и, матерясь, на чем Свет стоит, попытаться не начать биться головой о стену.

Постепенные «притирки» и приручение не бояться себя и своих же желаний, а потакать им. Еще немного, и невидимая цепочка связи намертво затянет узелки на звеньях, причем, чужими, такими теплыми и сильными руками. Ласковыми и нежными ночью, надежными и уверенными днем. Руками, которые держат «Паркер» и нити вероятностей и жизней…

«Добивание жертвы» оставлено на сладкое. Триумф разума над телом – чужого разума над чужим телом – вот-вот грядет, и его даже есть с кем разделить. Горящее здание, вынести едва ли не на руках. Верх совершенства, и потрясающе смонтированный сюжет. А то, что труппа сгорела – так всё же ради искусства!

Стук в дверь.
- Можно?
Интересно, если ответить «нет», это хоть что-нибудь изменит?
- Да… - Без особого энтузиазма.
- Ну, Кроуфорд… - Наивность на весь ликующий фейс. – Не будь букой… - Но торжествующую ухмылку не скроешь. - Я в третий раз спас твою задницу…
- И? – Приподнимая бровь.
- Ну… это же не просто так… - Томно выдерживая паузу. Подкрепляя слова взглядом и жестами.
- Сколько? – Тихий вздох.
- Чего? – С хитринкой в голосе – Поцелуев, или раз?
Бедный Пророк, родившийся под несчастливой, по всей видимости, звездой, закатывает глаза и тихо выдыхает сквозь зубы:
- Просто скажи, Шульдих, что. Ты. Хочешь?
Рыжая прядь наматывается на тонкий палец, имитируя задумчивость.
- Ну… я уже трижды тебя спас… А за это…
- Что?
- За это ты на мне женишься! – Выдает, наконец, телепат свою заветную мечту. Грохот падающего в обмороке тела послужил немцу красноречивым ответом.

___________

* (с) Не моё. Но не помню чьё.

---

Иногда для шага вперед требуется пинок под зад

[Izzzida]

Для: North (aka Frizzz)
Фраза: «Иногда для шага вперед требуется пинок под зад»
Специальные предупреждения: AU, OOC

«Звездная болезнь», как известно, хворь благоприобретенная. Обоснованная «Звезданутость» или «Мания Величия», как её ещё называют - вещь довольно редкая, однако, некоторым Оракулам вполне заслуженно можно присудить титул Бога. Личностные характеристики говорят сами за себя: ум, расчетливость, выдержка, хладнокровие, сила, мудрость… список достоинств, явных и скрытых, можно продолжать до бесконечности.

Кто бы мог подумать, что Боги боятся высоты…

***

Беготня по этажам и коридорам небоскреба, лестничным пролетам и клеткам, сотни использованных патронов, и звон падающих гильз и тел. В конечном итоге их загнали на крышу.
Провидец выскочил первым, останавливаясь у края. Чтец за ним.
- Кроуфорд, чего встал, прыгай! - Окрик из-за спины, выстреливая последнюю обойму, но преследователи уже совсем рядом и через пару минут до них доберутся.
- Я не… - Замешкавшись, не понято от чего.
- Прыгай! Внизу Наое, он поймает. - Отбрасывая ненужный теперь пистолет.
- Шульдих… - Растеряно, с дрожью глядя вниз.
- Прыгай! Нас убьют! - Добегая последние шаги до начальника.
- Шульдих! - Угрожающе. А в глазах плещется страх пополам с яростью.
- Да прыгай же ты! - И немец, не долго думая, придал Кроуфорду ускорение с ноги по пятой точке. В результате свои шкуры они спасли, миссию выполнили, а наглый рыжий даже успел в полете облапать и поцеловать брюнета.

***

Кабинет. Место работы, переговоров, преступлений легкомысленности и разбора полетов.
- Ну, и что это было? - Мрачно, глядя в упор тяжелым взглядом. Оракул, по обыкновению своему не сидел в кресле, а прохаживался по комнате. Откровенно говоря, сидеть он не особо мог - мешала гематома от удара ногой. И вот как раз с причиной этого - стоящей посреди комнаты с неприлично довольным видом - он и разбирался.
- Хм… - Рыжий скрестил руки на груди и расплылся в ухмылке - Тебе не приходило в голову, Кроуфорд, что иногда для шага вперед требуется хороший пинок под зад? - Весело. Оракул прошелся еще пару раз взад-вперед и развернулся к телепату.
- А тебе не приходило в голову, Шульдих - Всё так же глядя в глаза, но теперь насмешливо усмехаясь в качестве ответной любезности. - Что я могу ответить тем же?
Пауза, и через секунду рыжий перестал скалиться, пулей вылетев из кабинета. У пророка слова с делом никогда не расходятся.

---

[North (aka Frizzz)]

Для Izzzida
Дьявол тоже Бог... для кого-то...
/Примечания: PWP, POV Кроуфорда, ненаучная фантастика в плане секса и научная в плане учебы..
Рейтинг – NC-17


Мы стоим в пустом зале уже минут двадцать, точнее я – стою, а мой куратор вполне себе удобно устроился на единственной раскладной скамейке. Мы ждем моего противника для сегодняшнего спарринга. Не без оснований подозреваю, что ожидание тоже входит в условия испытания. Что же, кому-то лишних полчаса сна, а кому-то – скучища и терпение в пустом и гулком помещении. Но жалеть меня еще рано. Своего визави я точно не пожалею. Каждый за себя – волчий закон этих стен. Мы все здесь подопытные свинки, пока не закончим обучение и не станем частью одной из полевых команд или бойцами-одиночками, в зависимости от задатков.
Мои размышления прерваны скрипом входной двери. Кажется, время бездействия закончилось. Что это? Постойте-ка, да я его знаю, он же телепат. Мне для спарринга пригласили беспомощного ребенка? Хотя, если подумать, какой это ребенок. Сколько ему, шестнадцать? Старшеклассник, но еще не выпускник Чего так уставился?
Проходим на татами. Из-под яркой нейлоновой майки вязальными спицами торчат ключицы, пацан хотя и высокий, но совсем тощий, неужели тут так плохо кормят?
Наставник уже стоит рядом, и голос его гулко отдается в голове щелчками метронома:
- Первый раунд - до пяти касаний. Контакт только тактильный. Никаких ударов. Не разговаривать. Время – до двух минут. Начали.
Кружим по залу уже секунд тридцать. Мне даже нет необходимости пользоваться предвиденьем: все пока в пределах человеческих возможностей. Телепат громко сопит. Надо же, какой он бледный и все еще сонный. Конечно, в четыре-то утра. Не все же как я - жаворонки. Вкладываю в следующее касание чуть больше силы, и два пальца чувствительно тыкаются ему в бок. Будет синяк. Я знаю, что читать меня затруднительно, но все-таки транслирую ему открытым текстом: «Очнись, парень, подвигайся немного! Это экзамен. Для тебя на выживание, для меня – на степень. Тебе, что, все равно?». Синие глаза фокусируются на мне и прищуриваются. Услышал?
Он наконец начинает двигаться ощутимо быстрее, вот только время уже вышло. Стоим друг напротив друга, ловлю на себе злой взгляд из-под длинной челки. Я знаю, что ребра у него саднят. Уверен, что наставник тоже не пропустил мою выходку, но замечания не сделал, так что можно продолжать.
- Две минуты. Пять касаний. Разрешается проведение силовых приемов. Блоки за касания не засчитываются. Начали.
Да этот малыш не так прост. Боец из него никакой, но маневренность и амплитуда перемещений потрясающая. Молодец, почти достал, но мой блок безупречен. Снова цепляю в то же место, но теперь вместо пальцев - кулак. Совершенно несильно, по касательной, зато обидно. Цежу сквозь зубы: «Шевелись» и ухожу с линии атаки почти перпендикулярно траектории движения атакующего. Он успевает повернуть за мной, но время снова истекло.
Челка взмокла, на майке тоже мокрые пятна пота. Зато взгляд – чистая ярость, даром что не пирокинетик. Усмехаюсь, впрочем, я и сам утираю лицо ладонью. Остался последний раз. В полный контакт. После первых двух ударов я уже не особо стараюсь. При процентном соотношении семьдесят пять к двадцати пяти – результат автоматически становится положительным. Этот рубеж уже пройден, и сейчас я просто играю с угловатым рыжим подростком, и похоже, что ему не особо это нравится.
«- Убью», - хрипит он ментально. Удивительно, надо же, прошел через мои щиты. Мальчишка летит на меня с неотвратимостью экспресса, идущего по монорельсу, а я уже знаю, что через четыре шага он поскользнется на каплях пота и ощутимо приложится затылком. После этого экзамен ему не зачтут. Решение зреет мгновенно. И чего я такой добрый? Успеваю встать между ним и злополучной лужей. Занося руку для удара, как бы случайно открываюсь левым боком, и на всей скорости парень просто врезается в меня. Касание засчитано ему. Испытание окончено.
В этот раз наставник не тянет с оглашением результатов:
- Ученик Шульдих, зачет принят, – и, оборачиваясь ко мне, бросает: - Соискатель Кроуфорд, физическая подготовка - засчитано, ваш следующий тест через три часа. Оба свободны.
Я подбираю свою сумку, не выпуская из поля зрения своего соперника. Ничего особенного, но какое-то предчувствие приковывает к нему мое внимание. Телепат подчеркнуто игнорирует меня. У него все еще шумит в голове от напряжения, он утирается рукавом вместо полотенца и успевает скрыться за скрипучей дверью секундой раньше. Неторопливо иду вслед за ним.
Душевая режет глаза ярким светом и сиянием белого кафеля, впрочем, кое-где видны потеки ржавчины или сбитая эмаль: дети-паранормы не особенно бережливы к школьному имуществу. Каждые два года – полный ремонт, а уж про периодическое устранение последствий ученического вандализма с помощью косметических средств я и не вспоминаю. Чего только не видела эта душевая: и полуночные сборища в честь празднования дней рождений, и темные для провинившихся, дуэли и просто драки, и даже свидания. Привычная, родная обстановка.
Встаю под свой душ, третий в ряду, два поворота крана с горячей и полтора с холодной водой. Прохладный поток омывает уставшие мышцы. Мне осталась теория планирования и аналитические методы предвидения, потом защита магистерской, и я могу…
- Зачем ты это сделал? На фига подставился? – Шульдих стоит напротив, полотенце на бедрах: похоже, что телепат даже не окатился ни разу.
Не знал, что он такой принципиальный, не объяснять же ему про лужу. Пока я соображаю, что ответить, перед моим носом свистит кулак, и я едва успеваю отшатнуться, чтобы не заработать удар правой в скулу. Сейчас между мной и им завеса из водяных нитей, и Шульдих, как есть, шагает сквозь нее. Я отступаю еще на шаг и упираюсь в стенку. Для все еще разгоряченных мышц спины она приятно-прохладная. Парень стоит под моим душем и сверлит меня прозрачными синими глазами. Уверен, он готов попробовать ударить меня еще раз, но моя рука автоматически тянется к крану, и я выкручиваю его до упора. Поток холодной воды обрушивается на горячую рыжую голову, и Шульдих инстинктивно делает шаг ко мне, стараясь выйти из-под ледяного водопада.
Попался. Я хватаю его за руку, и он оказывается заперт между мной и стеной. Контраст слишком велик - горячий мальчик впереди и холодный душ на спине и плечах. Пока он не опомнился, я всовываю колено ему между ног и, вцепившись в его костлявое плечо, на ощупь закрываю воду. Еще пять минут назад я едва помнил о его существовании, после того как за ним захлопнулась дверь, а сейчас он зажат между моим телом и скользким кафелем, худая грудь судорожно вздымается и опадает, он ошеломлен, но не напуган, а я… А мне нравится то, что я чувствую.
Мокрая тряпка, бывшая минуту назад его полотенцем, липнет к ногам, мешая и отвлекая. С мерзким шлепком она отлетает в угол. Мое уже ничем не прикрытое возбуждение трется о его живот. Я, не долго думая, кусаю его за плечо. От неожиданности он вскрикивает и пытается оттолкнуть меня. Но я не собираюсь его отпускать. Руки легко скользят по мокрой и еще холодной после ледяной купели коже, касаясь его везде. Он невольно вздрагивает, и я скашиваю глаза. Так и есть, под пальцами два багровых пятна, каждое размером с хорошую сливу. Ничего, заживет.
- Я никому не позволяю, если только не хочу сам, – его ладони упираются мне в грудь, но отталкивает он меня не особо старательно.
- Позволишь мне? – мои слова - излишняя формальность, но всегда нужно оставлять противнику хотя бы видимость выбора, к тому же быть вежливым так приятно. Несколько минут спустя от его враждебности не остается и следа.
- Боооже, - стонет он, выгибаясь и стукаясь затылком о кафель. Разведенные бедра подрагивают, когда я оглаживаю его живот и пах. Большой палец аккуратно нажимает на сфинктер в такт движениям рта, не проникая, просто массируя снаружи.
- Молись мне, Шульдих. – Он настолько сладкий, что сам я кончил, даже не прикасаясь к себе.
Ему не до ответа, секунд тридцать он считает звезды под веками, пока я держу в руке его опадающий член. Он пытается отлепиться от стенки, его ведет, и я притягиваю его к себе. С едва слышным вздохом он облокачивается на меня, и следующая его фраза меня искренне смешит:
- Тебе надо сатанинскую тризну править, а ты говоришь – молиться… - он не спешит отстраняться, и мне льстит, что он так доверчиво прижался ко мне.
- Дьявол тоже Бог... для кого-то... – я даже не пытаюсь иронизировать, просто вырвалось.
- Тогда я буду приносить тебе кровавые жертвы, – у него такой серьезный голос, что я верю каждому его слову, несмотря на то, что он просто случайный партнер, неожиданно оказавшийся рядом. Даже не для полноценного секса, так, для снятия нервного напряжения. Я пытаюсь ощутить равнодушие, но вместо этого чувствую в себе только желание обладать им. Почему-то в голове застревает фраза: «Подросток хуже котенка». Я хмыкаю. Вот уж на что бы я не решился, так это завести кота. Нужна мне такая ответственность. Зато потом я думаю, что подростки имеют свойство вырастать и становиться мужчинами. Ухмыляясь собственным мыслям, я целую его во всклокоченную макушку. Мне кажется, а может его волосы и вправду немного пахнут мокрой шерстью. Может быть, мне нужен именно такой кот? Этот кот.
Он поднимает голову и недоуменно смотрит мне в глаза.
- Конечно, будешь, - заявляю тоном, не допускающим возражений. Он согласно кивает. Убирая его мокрые волосы со своего плеча, я думаю уже о том, что до теории, наверное, осталось меньше двух часов и скоро в душ придут другие ученики, те, у кого утренняя тренировка. - Удобно тебе?
- Угу, – он нехотя отстраняется, я еще несколько секунд удерживаю его, а потом все-таки отпускаю.
Он подбирает с пола мокрое полотенце, худой и гибкий, сверкая голыми ягодицами, не оборачиваясь, идет к выходу. Глядя ему вслед, я думаю, что уже почти принял решение. Что стану для него хоть дьяволом, хоть господом богом, лишь бы он верил в меня.

---

Традиционно, по пинку Админа, из личного Хламника

[Izzzida]

Один из вариантов...

Смерть

Смерть… Она такая… разная, такая… странная…

Она приходит в точно назначенный час, но мы об этом почти никогда не знаем, а, значит, не готовим пирогов к чаю, или не запираем дверей…

Быстрая, медленная, сладкая, мучительная, мысленная, настоящая, физическая, реальная, вымышленная… Она носит в карманах сотни тысяч масок, меняя их по желанию, или одевая по необходимости…

К кому-то Она приходит во сне, кого-то вначале сводит с ума. Смерть – плохой водитель и пилот – Она всегда разбивается. Она не отличает вино от яда, и не умеет обращаться с ножами. Ей наплевать на приказы – Она всегда сама себе Хозяйка… или Хозяин?

Смерть страшна? Так говорят те, кто Её не видел. Те, кто видел – уже не говорят никогда.

Смерть читает мысли – от Неё никуда не денешься. Она предвидит будущее расписанием визитов, записанных в кожаном ежедневнике. От Неё невозможно сбежать, невозможно укрыться, но с Ней можно договориться, отсрочив неизбежное. Смерти хорошо платят, это одна наиболее прибыльных профессий мира. Пожалуй, даже, самая прибыльная.

Её считают проклятием, но порой мы всё отдаем за Неё. Даже жизнь.
Говорят, Смерть – самая страшная беда. А беда, как известно, никогда не приходит одна.

Смерть – исключение из любого правила. Она же их и создает. А, значит, два могут считаться одним. В качестве исключения.

Две маски из сотен тысяч, двое из миллионов обличий:
Кареглазая провидица-Смерть.
Огненная Смерть с синими глазами.

Кто сказал, что Смерть некрасива? Кто сказал, что Смерть не может любить?

---

[North (aka Frizzz)]

Для /gero_likia/
Слово: Дневник Сатаны

Обыкновенный ежедневник всегда лежит на столе справа. Он может весь день тереться кожей обложки о пластиковые папки с делами клиентов или толкать в бок письменный прибор, сроду не нюхавший чернил. Но на ночь никогда не прячется в сейф, оставаясь одиноко скучать на гладкой поверхности до следующего утра.
Когда он раскрыт, листы из белой линованной бумаги манят своей свежестью, карандашные заметки аккуратны и выверены, точно строятся на парад, но если бы страницы могли, они бы заплакали кровью. Убийства, промышленный шпионаж, похищение людей, кража предметов искусства – его хозяину все по плечу, пока за это платят звонкой монетой, точнее, битами и байтами электронных денег. И ежедневник хранит все эти тайны: чрезвычайно удобно, что бумага не умеет краснеть.
Иногда ежедневник очень близко общается с досками пола, когда тот, что с чертовщинкой в карих глазах, вместо счетов и контрактов раскладывает на столе человека с самой дьявольской усмешкой на свете. Но книга в аккуратных корках не обижается: что же, случается…
Если бы этот практичный педант книжного мира мог, он бы поразмышлял над тем, кто из этих двоих более близкий родственник хозяину преисподней. Тот, что заполняет страницы ровным уверенным почерком, занося новые сведения и упорядочивая имеющиеся факты, или тот, что тайком рисует карандашом на полях непристойные картинки. Иногда дневнику удается изобличить проказника, и тогда неопровержимой уликой остается лежать между белых листов свернувшийся самым причудливым образом яркий длинный волос. Впрочем, обладатель угловатого почерка не спешит с наказанием или местью, подолгу рассматривает набросок, наматывая на указательный палец свою находку, потом берется за ластик. Дневнику тоже немного жаль: сюжет был неплох. Но стоит потерпеть, и через пару дней среди цифр и слов появится новый рисунок.
Дневник подозревает, что это делается ради третьего, того, с пронзительным взглядом и цепкими мальчишескими пальцами, хотя он заглядывает внутрь так же часто, как и первые два, но никогда ничего не пишет. Разве что, шевеля губами, заучивает цифры из последней записи. Скоро, очень скоро тот, что с дьявольщинкой в глазах, скрытой до поры до времени блестящими стеклами очков, запишет в ежедневник что-нибудь еще.
Какой бы толстой ни была эта книжка, однажды в ней просто не останется чистых страниц. Случится ли это, как и положено, в канун Нового года или много раньше, покажет время. Что будет с ним? Отправится ли в камин или наконец займет свое законное место в сейфе, кто знает. Пока же дневник преспокойно лежит на столе в кабинете того, кому сам черт не брат, а подчиненный. Свободное место для записей в нем еще есть.

---

[Adrilll]

Товарищи сопалатники! Я жажду посостязаться с одним из вас в написании драбблов. Кто даст мне слово?.. Ибо теперь, заплатив абонентскую плату за август, я могу гарантировать наличие интернета завтра у меня дома)))

UPD ну хоть кто-нибудь....

---

Первый взнос.

[North (aka Frizzz)]

Средняя мера доброты.
Рейтинг – G
Жанр: drama.
Таймлайн: Прекапитель

В городском парке, несмотря на погожее утро, не слишком много народу. Да если бы и было иначе, то какое дело мамашам, гуляющим со своими чадами, или мечтательным старичкам до двух мужчин, ведущих негромкий разговор на одной из скамеек? Один, развалившись, щурится под неяркими лучами осеннего солнца и выглядит совершенно незаинтересованным в разговоре. Он вертит лохматой головой по сторонам, поминутно отвлекаясь то на капризного ребенка, не желающего взять мать за руку, то на облезлую болонку опрятно одетой старушки. Другой же, наоборот, сосредоточен только на своем собеседнике. Дорогой костюм, булавка, которой заколот галстук в тон рубашки, говорят если не о состоятельности их владельца, то хотя бы о намерении казаться таковым. Наряд завершают начищенные до оскорбительного блеска туфли.
- Бедный, но гордый?
- Не гордый, свободный.
- Идем со мной, я обеспечу твое будущее. В одиночку ты долго не протянешь.
- В обмен на не-свободу… - презрительное хмыканье в ответ.
- Любая свобода относительна. – Брюнет поправляет очки. – Идем со мной, добром тебя прошу. Ты знаешь - никто не предложит больше.
- Насколько же ты меня ограничишь?
- Тебе придется переехать в мой дом. Я не могу ждать каждый раз, когда ты мне понадобишься. Денег будет достаточно, чтобы в остальное время ты продолжал чувствовать себя свободным.
- И правда, щедро. Что еще я потеряю?
- Я вижу, ты мне совсем не доверяешь, – тот, что был в костюме, поднялся со скамьи, одернул пиджак. - Не понравится – уйдешь.
- Я подумаю.
Мелькнув в воздухе, глухо звякнула в кулаке рыжего связка ключей. Казалось, он выхватил ее из воздуха. Брюнет уже шел прочь, пряча улыбку.

Днем, в строгой обстановке офиса или дома, на темном кожаном диване, Шульдих радовался, если Кроуфорд был рядом. Сперва непривычно, потом благословенно тихий, даже когда он в ярости -сквозь его щиты не просачиваются отголоски мыслей. Лидер, предводитель, начальник, босс. Подозрительно быстро телепат привык стоять за его широкой спиной.
Провидец был жесток, бесцеремонен, но действовал на него, как наркотик. Временами Брэд забывал о своем подчиненном на три-четыре дня, тогда Шульдих маялся от безделья, не смея покинуть дом. Или сутками таскал телепата за собой на конференции и совещания, оставляя дремать в кабинете, пока он сам разбирал бумаги или вел утомительные по своей продолжительности телефонные переговоры. Внимание менялось местами с безразличием так же часто, как погода по осени: едва проглянет солнце, тут же норовит пойти дождь, а то и снег.
Доходило до того, что, зайдя в помещение и не обнаружив там Кроуфорда, телепат ощущал почти физическую боль. Ему бешено хотелось получить хоть какой-то знак внимания. Ну хоть что-нибудь. Зря он, что ли, из кожи вон лезет, вкалывая как проклятый. Однажды с переговоров он вышел, еле двигаясь, в прямом смысле качаясь от усталости. Брэд шел следом, привычно смотря сквозь него, словно ничего не заметил. Этой ночью Шульдих поклялся самому себе, что больше подобное не повторится, что он даже мысли не допустит, что может стать к Брэду ближе, чем теперь.
А через два дня, как и раньше, мучительно вслушивался в интонации голоса Кроуфорда, пока тот распекал своего очередного клиента. Едва заметным внушением подправляя лояльность человека в темном костюме, Шульдих честно старался не смотреть в их сторону, но не заметить, как Брэд едва заметно кивнул ему, не мог. Тщетно телепат пытался удержать его взгляд - провидец снова углубился в разговор со своим собеседником, оставив всех остальных вне сферы своего внимания.
Шульдих отчаялся. Под гнетом собственных мыслей он не замечал, как стал неожиданно мягким Брэд, как не отходит от него ни на шаг, до тех пор, пока не оказался распластан на мостовой, а их клиент с пулей в голове не повалился сломанной марионеткой на капот собственного автомобиля.
Шульдих, цепенея, сжался в комок, пока лихорадочно шарящие по нему руки Брэда, не обнаружив на нем ни единой царапины, бережно не усадили его на пассажирское сиденье. Глотая открытым ртом воздух, ставший вдруг до странности густым, он знал, что не успел испугаться, но вместе с тем страх и отчаяние заполняли все его существо. Шульдих поднял голову и глядя на уже вполне пришедшего в себя провидца понял, что считал их с Кроуфорда. Он чувствовал себя по-идиотски, отчаянно счастливым и вместе с тем, осознавал: если он хотя бы намекнет об этом, то Брэд будет ненавидеть его так же сильно, как мог бы позволить себе любить его.
Совершенно не думая о том, что делает, он потянулся к Брэду, впрочем, уверенный, что его оттолкнут. Тем не менее, провидец обнял его. Уткнувшись носом в широкое плечо, телепат так и не решился поднять глаза. Минуту спустя Брэд все же отстранил его, погладив по голове, словно послушного мальчика. И Шульдих понял, что больше ничего не будет. Не сказав друг другу ни слова, глядя каждый в свою сторону, они добрались до дома.

В сумерках, царящих в кабинете, любая тень кажется значительнее, чем есть на самом деле, очертания предметов искажены в угасающем, неверном свете, но никто не торопится зажечь люстру или настольную лампу. Разговор с короткими перерывами длится вот уже полтора часа. Несмотря на намеки и недосказанности, оба прекрасно понимают о чем идет речь.
- Черт возьми, почему? – телепат впервые позволяет себе повысить голос.
- Это было бы не разумно.
Шульдиха сейчас как никогда бесит менторская манера речи, немногословность и невозмутимость провидца. Он готов кричать и бить посуду не хуже любой истерички в предклимаксном состоянии. Поймав себя на том, что уже двигается в сторону кухни, он замирает, когда Кроуфорд твердо, чуть громче, чем обычно, произносит:
- Ты не можешь отрицать – я всегда был добр к тебе. Ничем не выделял из команды, но и не недооценивал твоего вклада в работу.
- Да, просто средняя мера доброты. Золотая середина. А как же я? – слова сочатся ядом, но это лишь защитная реакция, на самом деле больше всего на свете он хотел бы услышать совершенно другой ответ. Но другого не будет. Прежде чем Кроуфорд озвучивает свою мысль вслух, телепат успевает прочитать ее в немигающих карих глазах. Глазах, которые, обещая смерть, никогда не лгут.
- Все будет как раньше. Ничего не было.
Последняя жалкая попытка что-то изменить, Шульдиху стыдно за нее, но не сделать ее он не может.
- Значит, оставишь все как есть?
Стоя друг напротив друга, но так же далеко, как если бы их разделял океан, они долго не произносят ни слова. И когда провидец говорит то, что должен сказать, в словах его нет надежды, исключительно сухая констатация факта:
- Ты же знаешь, изменять будущее я не могу, остается только извлекать из этого пользу. – Глаза вновь скрывают блестящие стекла очков, давая понять, что разговор окончен. Прилагая массу усилий для того, чтобы ни на что не наткнуться, телепат идет к выходу из кабинета, расплывающийся перед глазами дверной проем видится ему до невозможности узким.
И вот Шульдих лежит в своей кровати, на спине. Ему все равно - потолок над ним или звездное небо. Сухие губы шевелятся, но не разобрать, что он шепчет: то ли «люблю тебя», то ли «будь ты проклят».
Темно.

---

Здравствуйте.

[North (aka Frizzz)]

Здравствуйте, уважаемые.
Я - новый автор палаты.

Прошу слова.

---

Давнишний долг

[gero_likia]

Для Аби, на фразу "я ушел потому, что задыхался".
Фраза ангстовая, мне на момент написания ангста хотелось меньше всего, да еще и недавно перечитанные произведения Даррелла не успели выветриться из головы...

Результат

- Привет, Наги. Что это у тебя с лицом? - откровенно удивился Шульдих.
- Ничего, - буркнул телекинетик, стараясь взять себя в руки.
- Погоди, дай угадаю... ты только что с дежурства у Такатори... хм, что бы такое могло произойти? Неужели... - просиял телепат, - Неужели ты отвлекся, и он таки попал по тебе шариком для гольфа?
- Ничего подобного, - как можно спокойнее заявил Наги. - Просто в его офисе теперь невозможно находиться.
- С чего бы это вдруг?.. Нет, он, конечно, не самый приятный тип, но вроде раньше накладок не было? - уже искренне удивился Шульдих.
- Завтра сам поймешь. С утра твоя смена, - с едва слышной ноткой злорадства посулил телекинетик.

Утром буквально изнывающий от любопытства немец с небывалым энтузиазмом отправился на работу.
И понял, что лучше бы он все-таки заболел.
От аквариума с рыбками несло такой чудовищной вонью тухлятины, что даже три мощных кондиционера не справлялись с освежением воздуха.
- М-м-м... Здгаствуйте, мистег Такатоги! - прогнусавил Шульдих, зажимая нос.
- А, это ты... - равнодушно скользнул по нему взглядом мужчина и снова повернулся к аквариуму.
Такое поведение определенно не могло не заинтересовать. Обычно Такатори при появлении Шульдиха начинал гнусно улыбаться и отпускать двусмысленные колкости.
Телепат аккуратно скользнул в его мысли... и уронил челюсть.
Оказывается, один из партнеров преподнес Такатори очень экзотичный подарок - живого каймана. Пока министры раскланивались, слуги унесли крокодила и не придумали ничего лучше, чем посадить его в аквариум с пираньями.
Когда Такатори спохватился, от его любимых рыбок не осталось и следа, и новый питомец сразу вырос в глазах владельца. Он даже залез на специализированный форум и спросил совета, чем его еще кормить.
Кто-то умный посоветовал падаль, причем "чем тухлее - тем лучше".
Как ни странно, кайману действительно пришлось по вкусу весьма неаппетитное мясо, и теперь в кабинет Такатори невозможно было зайти.
- Пгостите, мистег Такатоги... я вам сегодня нужен? - аккуратно нажимая на нужную пружинку в сознании работодателя, поинтересовался телепат.
- Нет. Можешь валить на все четыре стороны!
Обрадованный разрешением, Шульдих покинул помещение, от души посочувствовав обычной охране.

- Ты оставил его без защиты!
- Он сам меня отпустил!
- А что, если бы сегодня на него напали?
- Хэй, это же твоя забота - просматривать будущее и решать, грозит этой свинье ему опасность или нет. И потом, если бы даже какие-то идиоты вломились в его кабинет с целью убить, то раньше умерли бы сами. От непереносимой вони. И не проси, я больше туда не пойду. Я сегодня ушел потому, что задыхался!
- Я могу и приказать, - прохладным тоном напомнил пророк.
- Хорошо, - пожал плечами Шульдих. - Ты босс, мы все у тебя в подчинении, субординация и все такое... я помню.
Обиделся. Черт, не нужно было об этом напоминать. Больная тема. Но не извиняться же теперь... остается только сменить тему.
- Собирай вещи, - все тем же тоном.
- Увольняешь? - натянуто улыбнулся телепат.
- У тебя спецзадание. Отправляешься на Гавайи...
У Шульдиха глаза полезли на лоб.
- ...ловить особых морских кайманов. Такатори хочет гибрид.