Не будите во мне кролика: проснусь и заебу.
Подарок для Джедайт
Название: «Монтана блюз»
Автор: Vin’t
Бета: еще не отбечен. Прошу прощения.
Жанр: АУ, гангстерский боевик
Рейтинг: думаю, R
На заявку: атмосфера мафии, гангстеры, киллеры и разборки.
АУ или не АУ, как получится.
кровь, пепел, сигареты, виски, гонки, секс и пистолеты
не флафф, не стеб, не ангст, а атмосфера и немного (немного! недешевой! философии)
хэ
Статус: в процессе
Примечания и предупреждения: История является стилизацией и использует многие реальные имена и факты, имевшие место быть в Чикаго 20-30х годов. В частности банды О’Баниона, Джона Торрио и Аль Капоне действительно существовали. Дейл Винтер была певичкой, Вайсс и, правда, составлял список-мести, а Торрио получил свою порцию свинца… Впрочем, обо всем По-порядку.
С праздником, Джедайт!
Солнце припекало по-летнему, и все первое воскресенье сентября 1925 казалось пронизанным теплом и светом. Такой погожий денек хорошо было бы встречать где-нибудь на одной из пригородных ферм, где яблоки с сонным стуком падают на землю и их тонкая розовая кожура легко лопается от удара, брызгая кисло-сладким соком, где много синего неба, зеленой травы, а свежая солома пахнет хлебом и мышами. Но даже здесь в районе чикагских железнодорожных мастерских, в окружении старых кирпичных стен, пыльных окон и проржавевших пожарных лестниц день был хорош и требовал внимательного и бережного к нему подхода. Поэтому Николас О’Лири, больше известный в этих местах как Шульдих, выплюнул прогоревшую до фильтра сигарету, надвинул на глаза кепку и отправился к церкви Святого Антонио в самый конец Патричевской аллеи. Свое прозвище он придумал себе сам из детского желания выделиться из толпы таких же ирландских подростков, которых делали, казалось, по одному лекалу: рыжие, крепкие и веснушчатые – все они не были братьями, но казались ими. Впрочем, от сверстников Шульдиха отличало не только имя, но еще и ярко-синие, как газовые горелки, глаза, широкий рот, вечно готовый к улыбке или ухмылке, а также любовь к различным авантюрам. Вот и сейчас ему жизненно необходимо было найти себе какое-то развлечение, ведь скука – худшее наказанье.
Когда он дошел до сквера, где располагалась церковь, воскресное служение уже подошло к концу. Шульдих привалился к дереву напротив широких ступеней и приготовился ждать.
Первыми обитель молящихся покидали дети. Похожие на крысят, бегущих с тонущего корабля, они пищали, толкались и радостно стучали крепкими праздничными ботинками по камням лестницы. Их родители, вечно усталые женщины с руками, сваренными до красноты от работы в прачечных, и мужчины с темными от заводской копоти лицами, выходили степенно и молчаливо. За ними вышагивали «отцы Барнема» . Увидев фигуру О’Баниона, окруженную многочисленной свитой, Шульдих зашел за ствол дерева и оставался там, пока черные машины не скрылись из виду. Из-за этого маневра он чуть не пропустил момент, когда из высоких церковных дверей выпорхнула стайка девушек в светлых, накрахмаленных до хруста платьях. Они, смеясь и перешептываясь, прошли мимо него, оставив на опустевшем дворе лишь трех человек: белобрысого парня с повязкой на левом глазу, в отглаженной рубашке и чистом, хоть и старом пиджаке и двух девушек. Одна из них, маленькая шатенка с распущенными кудрявыми волосами, с улыбкой смотрела в его сторону.
- Ники, выходи! Мы тебя видим.
Шульдих ухмыльнулся и вышел на дорожку. «Можно подумать, я прятался!», - себе под нос пробурчал он.
- Ох, Ники, ты можешь скрыться от отца Фарелли, но от Господа…
- Сэл, умоляю, если б отец Фарелли был такой же красоткой, как ты или твоя подруга, я исповедовался бы каждый день… И, кстати, ты не познакомишь нас?
Салли укоризненно покачала головой, но ямочки на ее щеках выдавали то, что она не сердится на такое легкомысленное поведение своего молочного брата.
- Это Дейл… это Николас... Мы Дейл вместе поем в церковном хоре. Ах, если бы ты слышал, какой чудесный у нее голос!
- Очень приятно познакомится, мисс Дейл. Я уверен, что когда-нибудь я обязательно услышу ваше пение, даже если для этого мне придется стать монахом.
- Может быть, мистер Николас, вам вовсе не придется идти на такие жертвы - кокетливо рассмеялась девушка, наклонив головку с черными, словно лакированными, подстриженными по последней моде волосами, - достаточно наняться сюда дворником и будете слушать наши утренние распевки хоть каждый день.
- Дворником? Дворником, прекрасная Дейл? – с притворным возмущением протянул Шульдих, - да ради таких прекрасных глаз, я готов пойти в каменщики и построить дворец достойный вашей красоты…
- Апп-чих!
Громкий звук прервал взаимные комплименты. Парень рядом с Салли шумно высморкался в большой белый платок и сказал:
- Шульдих, тетушка Бон сказала, что если я тебя встречу, мне надо тебе передать, чтоб ты тащил свою задницу в Зеленый холм и не вздумал смыться, иначе она отлупит тебя метлой так, будто тебе все еще пять лет.
- Спасибо, Джей, - кисло посмотрел на него рыжий парень, - если ты не заметил, я только что пытался произвести впечатление на девушку.
- Мы все это заметили, - невозмутимо ответил белобрысый, прищуривая единственный глаз, - но нам пора уже, у тетушки Бон слова не расходятся с делом.
Девушки хихикали, склонив друг к другу головы, наверняка делились своими ужасными девичьими секретами или просто смеялись над Шульдихом. Он смущенно улыбнулся им в ответ, а что еще он мог сделать? Тетушка Бон убила на корню все его шансы на свидание.
- Пока, мальчики, увидимся дома, – помахала рукой Салли, и они с Дейзи направились к выходу из сквера.
- Сэл, разве ты не с нами? – несколько беспомощно вскинулся Джей.
- Мы еще погуляем, денек уж очень хорош!
Шульдих поглазел еще немного на стройные фигурки удаляющихся девушек и хлопнул приятеля по плечу:
- Да ладно, Джей, дай сестре немного отдохнуть от тебя. Пусть погуляет.
- Ты знаешь, кто ее новая подружка? – С возмущением повернулся к нему Беловолосый, - Это Дейл Винтер. Та самая Винтер, певичка из «Монтаны блюз»! Да если отец Фарелли узнает, кто ходит на занятия в церковный хор вместе с приличными девушками…
- Джей! Не будь ханжой, не нам с тобой ее осуждать, согласен?
- Салли… - снова вскинулся парень.
- У Сэл своя голова на плечах, дай ей вздохнуть свободно. Она же просто пошла гулять. Они будут сплетничать, болтать о кружевах и всякой женской ерунде. Расслабься, говорю тебе, и пошли к тетке, пока она не потеряла последнюю надежду нас увидеть.
Все еще тихо возмущаясь, Джей позволил повернуть себя к дороге и поплелся за Шульдихом.
На Мюррей-стрит было не протолкнуться, воскресный рынок только набирал обороты. Деревянные лавки под раскрашенными вручную навесами предлагали богатый урожай овощей и зелени, воняло рыбой и навозом. Горожане толпились у лотков со свежей выпечкой и делились новостями.
Шульдих уверенно лавировал между прохожими, успевая раскланиваться со знакомыми: Миссис Келси, прекрасно выглядите… мистер Тайлер, мое почтение… Билли, приятель, я достал тебе билеты в клуб каменщиков, будешь должен… Джей еле успевал ним, пока человеческие волны не отсекли его от рыжего маяка. Впрочем, направлялись они все равно в одну сторону, к таверне Зеленый холм, которая когда-то славилась на весь Барнем отличным ирландским пивом и джигой. Сухой закон почти разорил таверну, она держалась наплаву только благодаря поварскому умению тетушки Бон, лучше которой никто не готовил блинчики и фасолевый суп во всем районе. Но, кажется, и этому сомнительному благополучию приходил конец.
Добравшись до черной облупившейся двери Холма, Джей первым делом заглянул в окна: ну конечно, Шульдих уже торчал у стойки, втирая тетке очередную байку о своей занятости. Он вздохнул и вошел в полумрак бывшего питейного заведения.
- Явился, - буркнула Бон, грузная женщина лет 45. Ее фигура воскрешала в уме деревянных русалок на носу парусных кораблей: талия была необъятна, а руками она наверняка могла бы раздавить пару пивных бочек, обитых железными обручами.
- Хороши же у меня помошнички, - женщина окинула парней гневным взглядом, - одни шляется днями напролет неизвестно где, и второй за ним!
- Тетушка, - влез в ее тираду Шульдих, - я работаю. Знала бы ты, каково это - быть грузчиком! Работка не из легких, должен же я хоть иногда отдыхать?
- Грузчик! – женщина уперла руки в бока и вперила в него возмущенный взгляд, - Да когда это ты в последний раз был в мастерских-то? Думаешь, старая тетка Бон не знает чем ты, горе мое, занят? Да о твоих подвигах вся улица говорит, картежник проклятый! Упекут тебя в каталажку, помяни мое слово!
- Мам…
- А ты вообще молчи! – Бон переключила внимание на Джея, - За что мне это все? Ох, грехи мои…
Она устало уселась на табурет и выдохнула, следующие слова женщина сказала уже без прежнего раздражения:
- Не знаю, как платить этот новый налог… Заработную плату в мастерских опять урезали почти на треть, никто не ходит обедать в кафе и таверны. Наша выручка за месяц не покрыла расходов, а еще надо отдать за школу Салли, да и крыша, того и гляди, рухнет нам на головы. А сегодня ко мне опять приходил мистер Олтери, с тем предложением. И я сказала, что подумаю.
- Нет! – Шульдих неверяще уставился на Бон, - Ты же не серьезно? Они хотят продавать в Зеленом холме контрабандный ром, а это так же законно, как перестрелки на Ласалль-стрит!
- И что мне делать? – Бон хлопнула пухлой ладонью по стойке так, что задребезжали стеклянные стаканы, - Может быть, отправить мою девочку в квартал красных фонарей зарабатывать деньги, раз уж ее братья и мать не могут наскрести даже на оплату долгов?
Шульдих поджал губы, подергал себя за длинную рыжую прядь, потом соскользнул с высокого стула и потянул за рукав Джея.
- Эй, куда это вы опять направились? – опять заводясь, окликнула их Бон.
- Мам, успокойся, ты сама сказала, что нам нужны деньги. Что толку, если мы будем сидеть в пустой таверне и протирать штаны? Лучше поищем какой-нибудь заработок, может, нам сегодня повезет, - наконец открыл рот Джей.
- Точно, - поддержал его Шульдих, - в такой отличный день нам просто не может не улыбнуться удача.
Парни дружно вывалились на улицу и так же дружно уставились друг другу в глаза. Через секунду, найдя в глазах Джея что-то видимое лишь ему, Шульдих рассмеялся и спросил:
- Ну что, братишка, мои карты или твои кулаки?
Беловолосый резко ухмыльнулся и ответил, жмуря на солнце единственный глаз:
- А нельзя ли это как-то совместить?
Название: «Монтана блюз»
Автор: Vin’t
Бета: еще не отбечен. Прошу прощения.
Жанр: АУ, гангстерский боевик
Рейтинг: думаю, R
На заявку: атмосфера мафии, гангстеры, киллеры и разборки.
АУ или не АУ, как получится.
кровь, пепел, сигареты, виски, гонки, секс и пистолеты
не флафф, не стеб, не ангст, а атмосфера и немного (немного! недешевой! философии)
хэ
Статус: в процессе
Примечания и предупреждения: История является стилизацией и использует многие реальные имена и факты, имевшие место быть в Чикаго 20-30х годов. В частности банды О’Баниона, Джона Торрио и Аль Капоне действительно существовали. Дейл Винтер была певичкой, Вайсс и, правда, составлял список-мести, а Торрио получил свою порцию свинца… Впрочем, обо всем По-порядку.
С праздником, Джедайт!
Глава первая.
Солнце припекало по-летнему, и все первое воскресенье сентября 1925 казалось пронизанным теплом и светом. Такой погожий денек хорошо было бы встречать где-нибудь на одной из пригородных ферм, где яблоки с сонным стуком падают на землю и их тонкая розовая кожура легко лопается от удара, брызгая кисло-сладким соком, где много синего неба, зеленой травы, а свежая солома пахнет хлебом и мышами. Но даже здесь в районе чикагских железнодорожных мастерских, в окружении старых кирпичных стен, пыльных окон и проржавевших пожарных лестниц день был хорош и требовал внимательного и бережного к нему подхода. Поэтому Николас О’Лири, больше известный в этих местах как Шульдих, выплюнул прогоревшую до фильтра сигарету, надвинул на глаза кепку и отправился к церкви Святого Антонио в самый конец Патричевской аллеи. Свое прозвище он придумал себе сам из детского желания выделиться из толпы таких же ирландских подростков, которых делали, казалось, по одному лекалу: рыжие, крепкие и веснушчатые – все они не были братьями, но казались ими. Впрочем, от сверстников Шульдиха отличало не только имя, но еще и ярко-синие, как газовые горелки, глаза, широкий рот, вечно готовый к улыбке или ухмылке, а также любовь к различным авантюрам. Вот и сейчас ему жизненно необходимо было найти себе какое-то развлечение, ведь скука – худшее наказанье.
Когда он дошел до сквера, где располагалась церковь, воскресное служение уже подошло к концу. Шульдих привалился к дереву напротив широких ступеней и приготовился ждать.
Первыми обитель молящихся покидали дети. Похожие на крысят, бегущих с тонущего корабля, они пищали, толкались и радостно стучали крепкими праздничными ботинками по камням лестницы. Их родители, вечно усталые женщины с руками, сваренными до красноты от работы в прачечных, и мужчины с темными от заводской копоти лицами, выходили степенно и молчаливо. За ними вышагивали «отцы Барнема» . Увидев фигуру О’Баниона, окруженную многочисленной свитой, Шульдих зашел за ствол дерева и оставался там, пока черные машины не скрылись из виду. Из-за этого маневра он чуть не пропустил момент, когда из высоких церковных дверей выпорхнула стайка девушек в светлых, накрахмаленных до хруста платьях. Они, смеясь и перешептываясь, прошли мимо него, оставив на опустевшем дворе лишь трех человек: белобрысого парня с повязкой на левом глазу, в отглаженной рубашке и чистом, хоть и старом пиджаке и двух девушек. Одна из них, маленькая шатенка с распущенными кудрявыми волосами, с улыбкой смотрела в его сторону.
- Ники, выходи! Мы тебя видим.
Шульдих ухмыльнулся и вышел на дорожку. «Можно подумать, я прятался!», - себе под нос пробурчал он.
- Ох, Ники, ты можешь скрыться от отца Фарелли, но от Господа…
- Сэл, умоляю, если б отец Фарелли был такой же красоткой, как ты или твоя подруга, я исповедовался бы каждый день… И, кстати, ты не познакомишь нас?
Салли укоризненно покачала головой, но ямочки на ее щеках выдавали то, что она не сердится на такое легкомысленное поведение своего молочного брата.
- Это Дейл… это Николас... Мы Дейл вместе поем в церковном хоре. Ах, если бы ты слышал, какой чудесный у нее голос!
- Очень приятно познакомится, мисс Дейл. Я уверен, что когда-нибудь я обязательно услышу ваше пение, даже если для этого мне придется стать монахом.
- Может быть, мистер Николас, вам вовсе не придется идти на такие жертвы - кокетливо рассмеялась девушка, наклонив головку с черными, словно лакированными, подстриженными по последней моде волосами, - достаточно наняться сюда дворником и будете слушать наши утренние распевки хоть каждый день.
- Дворником? Дворником, прекрасная Дейл? – с притворным возмущением протянул Шульдих, - да ради таких прекрасных глаз, я готов пойти в каменщики и построить дворец достойный вашей красоты…
- Апп-чих!
Громкий звук прервал взаимные комплименты. Парень рядом с Салли шумно высморкался в большой белый платок и сказал:
- Шульдих, тетушка Бон сказала, что если я тебя встречу, мне надо тебе передать, чтоб ты тащил свою задницу в Зеленый холм и не вздумал смыться, иначе она отлупит тебя метлой так, будто тебе все еще пять лет.
- Спасибо, Джей, - кисло посмотрел на него рыжий парень, - если ты не заметил, я только что пытался произвести впечатление на девушку.
- Мы все это заметили, - невозмутимо ответил белобрысый, прищуривая единственный глаз, - но нам пора уже, у тетушки Бон слова не расходятся с делом.
Девушки хихикали, склонив друг к другу головы, наверняка делились своими ужасными девичьими секретами или просто смеялись над Шульдихом. Он смущенно улыбнулся им в ответ, а что еще он мог сделать? Тетушка Бон убила на корню все его шансы на свидание.
- Пока, мальчики, увидимся дома, – помахала рукой Салли, и они с Дейзи направились к выходу из сквера.
- Сэл, разве ты не с нами? – несколько беспомощно вскинулся Джей.
- Мы еще погуляем, денек уж очень хорош!
Шульдих поглазел еще немного на стройные фигурки удаляющихся девушек и хлопнул приятеля по плечу:
- Да ладно, Джей, дай сестре немного отдохнуть от тебя. Пусть погуляет.
- Ты знаешь, кто ее новая подружка? – С возмущением повернулся к нему Беловолосый, - Это Дейл Винтер. Та самая Винтер, певичка из «Монтаны блюз»! Да если отец Фарелли узнает, кто ходит на занятия в церковный хор вместе с приличными девушками…
- Джей! Не будь ханжой, не нам с тобой ее осуждать, согласен?
- Салли… - снова вскинулся парень.
- У Сэл своя голова на плечах, дай ей вздохнуть свободно. Она же просто пошла гулять. Они будут сплетничать, болтать о кружевах и всякой женской ерунде. Расслабься, говорю тебе, и пошли к тетке, пока она не потеряла последнюю надежду нас увидеть.
Все еще тихо возмущаясь, Джей позволил повернуть себя к дороге и поплелся за Шульдихом.
На Мюррей-стрит было не протолкнуться, воскресный рынок только набирал обороты. Деревянные лавки под раскрашенными вручную навесами предлагали богатый урожай овощей и зелени, воняло рыбой и навозом. Горожане толпились у лотков со свежей выпечкой и делились новостями.
Шульдих уверенно лавировал между прохожими, успевая раскланиваться со знакомыми: Миссис Келси, прекрасно выглядите… мистер Тайлер, мое почтение… Билли, приятель, я достал тебе билеты в клуб каменщиков, будешь должен… Джей еле успевал ним, пока человеческие волны не отсекли его от рыжего маяка. Впрочем, направлялись они все равно в одну сторону, к таверне Зеленый холм, которая когда-то славилась на весь Барнем отличным ирландским пивом и джигой. Сухой закон почти разорил таверну, она держалась наплаву только благодаря поварскому умению тетушки Бон, лучше которой никто не готовил блинчики и фасолевый суп во всем районе. Но, кажется, и этому сомнительному благополучию приходил конец.
Добравшись до черной облупившейся двери Холма, Джей первым делом заглянул в окна: ну конечно, Шульдих уже торчал у стойки, втирая тетке очередную байку о своей занятости. Он вздохнул и вошел в полумрак бывшего питейного заведения.
- Явился, - буркнула Бон, грузная женщина лет 45. Ее фигура воскрешала в уме деревянных русалок на носу парусных кораблей: талия была необъятна, а руками она наверняка могла бы раздавить пару пивных бочек, обитых железными обручами.
- Хороши же у меня помошнички, - женщина окинула парней гневным взглядом, - одни шляется днями напролет неизвестно где, и второй за ним!
- Тетушка, - влез в ее тираду Шульдих, - я работаю. Знала бы ты, каково это - быть грузчиком! Работка не из легких, должен же я хоть иногда отдыхать?
- Грузчик! – женщина уперла руки в бока и вперила в него возмущенный взгляд, - Да когда это ты в последний раз был в мастерских-то? Думаешь, старая тетка Бон не знает чем ты, горе мое, занят? Да о твоих подвигах вся улица говорит, картежник проклятый! Упекут тебя в каталажку, помяни мое слово!
- Мам…
- А ты вообще молчи! – Бон переключила внимание на Джея, - За что мне это все? Ох, грехи мои…
Она устало уселась на табурет и выдохнула, следующие слова женщина сказала уже без прежнего раздражения:
- Не знаю, как платить этот новый налог… Заработную плату в мастерских опять урезали почти на треть, никто не ходит обедать в кафе и таверны. Наша выручка за месяц не покрыла расходов, а еще надо отдать за школу Салли, да и крыша, того и гляди, рухнет нам на головы. А сегодня ко мне опять приходил мистер Олтери, с тем предложением. И я сказала, что подумаю.
- Нет! – Шульдих неверяще уставился на Бон, - Ты же не серьезно? Они хотят продавать в Зеленом холме контрабандный ром, а это так же законно, как перестрелки на Ласалль-стрит!
- И что мне делать? – Бон хлопнула пухлой ладонью по стойке так, что задребезжали стеклянные стаканы, - Может быть, отправить мою девочку в квартал красных фонарей зарабатывать деньги, раз уж ее братья и мать не могут наскрести даже на оплату долгов?
Шульдих поджал губы, подергал себя за длинную рыжую прядь, потом соскользнул с высокого стула и потянул за рукав Джея.
- Эй, куда это вы опять направились? – опять заводясь, окликнула их Бон.
- Мам, успокойся, ты сама сказала, что нам нужны деньги. Что толку, если мы будем сидеть в пустой таверне и протирать штаны? Лучше поищем какой-нибудь заработок, может, нам сегодня повезет, - наконец открыл рот Джей.
- Точно, - поддержал его Шульдих, - в такой отличный день нам просто не может не улыбнуться удача.
Парни дружно вывалились на улицу и так же дружно уставились друг другу в глаза. Через секунду, найдя в глазах Джея что-то видимое лишь ему, Шульдих рассмеялся и спросил:
- Ну что, братишка, мои карты или твои кулаки?
Беловолосый резко ухмыльнулся и ответил, жмуря на солнце единственный глаз:
- А нельзя ли это как-то совместить?