воскресенье, 18 февраля 2007
Для Рысь Р.
Слово: Шутовской колпак
Бета: Zeron
Примечание 1: Пост-Капитель, до Глюена.
Примечание 2: очередная отчаянная попытка перейти от юмора к более серьезным жанрам. Собственно говоря, это варнинг, господа. Ах да, ещё один: присутствует авторский изыск в размере одна штука - «сволочистая ухмылка»
читать дальшеТелепат крался по подсобке с пистолетом наготове.
- Шульдих, сюда, - шепотом позвал Кроуфорд, притаившийся за горой ящиков с театральным реквизитом. Немец резко свернул за эту гору, задев ее; несколько ящиков с грохотом упали на пол. Кроуфорд закатил глаза, но ничего не сказал; Шульдих встал рядом с ним. Они выжидали.
Телепат повернулся к поверженным ящикам и увидел раскиданные по полу диадемы с разноцветными стразами, ковбойскую шляпу, коричневую феску, пару матросок… Поверх всего лежал шутовской колпак. Красно-зеленый, с большими помпонами.
Попав в Розенкройц закомплексованным восьмилетним мальчишкой, Шульдих долго не мог найти свое место. Тогда он вспомнил предсмертные слова своей бабки, единственного человека, которого он любил: «Смех – вот панацея. Кто научится смешить людей и не побоится смеяться над собой, получит весь мир».
И он стал шутом. Правда, свой колпак он всегда представлял несколько иначе.
- Телепатические волны разбегаются концентрическими кругами. Рассмотрим двух телепатов, стоящих на расстоянии двух метров друг от друга, - герр Вагнер изобразил на доске две точки и обвел их окружностями. – Так вот, два телепата стоят на расстоянии двух метров и …
- Больше похоже на ж**у, - объявил рыжий телепат с задней парты. Через несколько секунд он лежал на полу, схватившись за голову.
Как только наказание закончилось, он опять улыбался.
А ещё вспомнился день, когда снял этот невидимый колпак. Он увидел брюнета в очках и белом костюме, а за его спиной – призрак свободы. А это означало, что ему больше не надо быть шутом. На его губах появилась сволочистая ухмылка.
Выстрел заставил Шульдиха опомниться. Преследователи зашли в подсобку, и Кроуфорд начал пальбу.
- Уснул? – усмехнулся он.
- Пожалуй, - немец прицелился и уложил эсцетовского прихвостня.
- И что приснилось?
- Шут его разберет.
На губах Шульдиха вновь появилась его фирменный ухмылочка. Извини, бабушка, это все, что осталось от смеха за десять лет Розенкройц.
люблю шутовскую атрибутику)))
Кроуфорд, притаившийся за горой ящиков с театральным реквизитом
и вот это вот не юмор?
люблю такие двойственные впечатления)))
Аби хех, у меня ощущения, как после конкретного дарка, несмотря на юмор)
люблю такие двойственные впечатления)))
Дорогая, я тебя люблю!!!!!!!!!!!!!!!!
silvia-fox, спасибо =))))
ну)))))
это злостный стеб!)))
я тоже люблю, когда грустно и смешно одновременно)))
сестра!
только с хэппи-эндом)))))