Фантастическое

[shshshest]

Для Джедайта, который хотел что-то фантастическое.

Написано давно и черт меня знает, почему выкладываю сейчас сюда.



В той или иной степени, но вероятности довольно редко приводят именно к тем последствиям, к коим могли бы.

Смотровая площадка огромного маяка на маленьком островке продувалась всеми ветрами, но Кроуфорд совсем не жалел об этом.

Он смотрел в низ и думал о том, как, должно быть это больно – падать.

Совершенно не хотелось узнать это на собственной шкуре.

Где-то там, в центре зала, спокойный, словно высеченная из камня статуя, Наги методично подбрасывал на ладони небольшой шарик, провожая взглядом тянущиеся к горизонту облака.

Шульдих сидел чуть левее, рядом, прямо на черном обсидиановом полу, согнув ноги в коленях и откинув голову назад. Закатное солнце освещало матовую белизну кожи, под которой проступали голубоватые линии артерий и безмятежную улыбку деревенского хориста, который вот-вот выведет первые строки гимна - Ave, Maria, gratia plena…

Фарф, как водиться, чистил стилет, прислонившись спиной к колонне справа, проводя мягким платком по тонкому лезвию. Он, конечно, сумасшедший, но и не самоубийца по природе, прекрасно понимал, что, в случае провала, ему придется просто убить их. Всех. И успеть выстрелить себе в висок.

Потому что Оракула и Телепата возьмут в тиски прежде всего. Затем, наступит очередь Наоэ. А этих трех секунд ирландцу вполне должно хватить. Даже, непозволительная роскошь – секунда на смерть.

Брэд скосил глаза, наблюдая за немцем.

"У нас, пока, есть гораздо больше, чем секунда", - раздался тихий голос в его голове, но мужчина лишь коротко усмехнулся, поправляя галстук.

Настало время победить. А, значит, права на ошибку у него просто не было.



Все рушилось. Пол проваливался прямо под ногами, куски мрамора отлетали в разные стороны, царапая и впиваясь мелкими осколками в щеки и шею. Американец теперь точно знал, как выглядит Апокалипсис в своем истинном свете.

"Это когда ты уже выиграл свою битву, но все равно падаешь в низ", - думал он, уклоняясь от лезвия катаны и чувствуя приятную тяжесть плиток во внутреннем кармане пиджака. Страшный мальчик, со страшными глазами пытался его убить, не понятно – зачем?

Абстракции всегда были делом Шульдиха, а линии вероятности никогда не требовали подставных понятий.

Скрип железных перекрытий, заставил Кроуфорда отскочить, но не слишком удачно – прямо в расщелину. Поскользнувшись на плитах он полетел в низ, цепляясь белоснежным костюмом за торчащие крюки. Ткань рвалась с неприятным и страшным звуком. Он пытался ухватиться хоть за что-нибудь, резонно пологая собственное спасение именно своим делом, но, подняв глаза вверх, он увидел лицо немца, в ореоле рыжих волос, непередаваемо-родное и далекое, и руку, которую Шульдих ему протягивал с отчаянной надеждой.

Толчок сотряс здание – Наги уже просто не мог поддерживать бесформенную громаду. Брэд потянулся к тонким пальцам, прекрасно понимая, что не успеет и провалился вниз, в темноту. Звериный воль немца звучал в барабанных перепонках пока в висок не ударилось что-то острое.



Боль затмила все. Неясный, размытый мир, отсвечивал, почему-то зеленым. Было холодно, очень холодно, почти невыносимо холодно. И больно.

Память хранила все, только, где-то в глубине души, там, где отражалось будущее, он видел, почему-то, солнце. Совсем не обжигающее, оно согревало с неистовством и нежностью.

Он открыл глаза и тут же все понял. По выражению глаз Шульдиха, по спящему на коленях у ирландца Наги, по синякам и царапинам, по отражению щербатой луны на мокрой гальке.

- Гораздо – больше, - Брэд с усилием поднял руку, касаясь подбородка рыжего со всей лаской, которая помещалась у него на ладони.

"А секунду на смерть никто не отнимет."

И непонятно, чья была это мысль.