Название:
И такое бывает
Автор: Джедайт
Бета: Хельдар, Тьёна, Мара, Кей
Пэйринг: Брэд/Шульдих
Жанр: AU, angst, Брэд’s OCC, Шульдих’s POV
Рейтинг: R
Фэндом: WK
Предупреждение :
1)Автор признает, что канона здесь нет. Не ищите, не найдете. Но автор в своем упрямстве все равно утверждает, что это Брэд и Шульдих.
2)Автору нравится имя Николас Линдерман и не нравится имя Кристиан, а потому Шульдиха в этой истории зовут Николас Линдерман.
3)Данное творчество является записью словески под руководством Мары в качестве Мастера и Кроуфорда и Автора как Шульдиха.
4)Осторожно, опасность загрузиться по полной. Всё подчинено логике, её нужно только увидеть и понять.
5)Автор заигрался со временем, всё, что дано курсивом, является прошлым. Рассказ ведется в настоящем времени. То, что указано в /.../, является мыслями персонажей, которые слышит Шульдих.
Благодарнось: Каждому критику в отдельности и всем вместе, а так же тем несчастным душам, которым приходилось выслушивать стенания автора и его горячие убеждения в том, что он является абсолютной бездарностью.
Что и сейчас считаем.
Дисклаймер: Нам, Лордам, чужого не надо.
Обоснованная и конструктивная критика приветствуется.
И такое бывает...
И такое бывает...
Time does not bring relief, you all have lied
Who told me time would ease me of my pain!
I miss him in the weeping of the rain;
I want him at the shrinking of the tide;
The old snows melt from every mountain-side
And last year’s leaves are smoke in every lane;
But last year’s bitter loving must remain
Heaped on my heart and my all thoughts abide.
There are a hundred places where I fear
To go – so with his memory they brim.
And entering with relief some quiet place
I say, ‘There is no memory of him here!’
And so stand stricken, so remembering him.
E. St. Vincent Millay.
Стук-стук… на крышку гроба.
Стук-стук… окончание жизни.
Стук-стук… кончено.
Упасть у могильного камня, провести рукой по выгравированным словам, замереть на секунду и, наконец-то, спустя три года дать себе зарыдать.
Мёртв. И никогда не вернётся.
Мёртв. И никогда его больше не будет.
Мёртв. И я умер вместе с ним.
Ты спросил меня как-то, что я сделаю, если тебя убьют?
Я всё-таки сказал тогда правду, любимый.
Планирую ближайшее будущее, потому что «потом» просто не существует. Узнать твоих убийц. Найти. Уничтожить. Умереть.
Подожди меня, скоро я исполню обещанное.
Никогда не верил в громкие фразы. Никогда не верил, что можно добровольно лишить себя чуда жизни ради сомнительного удовольствия встретиться где-то ТАМ со своим ушедшим возлюбленным.
Теперь знаю.
Чья-то ладонь на моём плече - медленно поднимаю голову, смотрю.
Парсон, твой вечный дворецкий. Когда он успел поседеть и так состариться, ведь прошло почти ничего?
Кажется, вся жизнь.
Кажется, ещё вчера ты впервые пригласил меня в свой дом. Никогда, как и ты, не понимал прелести столь изысканно богатых особняков. В них же просто невозможно жить.
Твоя собака, гостеприимно встретившая меня.
Твой рассказ о несчастных предках, которым приходилось на руках поднимать своих наречённых по уходящей вверх длиннющей лестнице.
Парсон, отчитывающий тебя за неподобающее поведение. Правда, любимый, как ты мог выключить мобильный? Как ты мог поехать на такси, а не вызвать машину? Как ты мог? Но ты всегда так делал.
Любимый, а его реплики? Это шедевры.
«Джентльмены, я захожу», - и, кажется, не только я тогда почувствовал, как многозначительно прозвенели в воздухе его слова.
Потемневшие глаза, жар от тел, сумасшествие в отдаче.
И поцелуи, сорванные украдкой, объятия, нерешительные и столь прекрасные.
Что? Я опять плачу?
Нет, Парсон, не надо, я сейчас успокоюсь.
Хотя кого я обманываю?!
Мои губы помнят нежность твоих, руки сводит от безумного желания прикоснуться к тебе и никогда не отпускать. Тело ломит от невозможности выгнуться и прижаться к тебе… Что? Да, я знаю, что этого больше не будет, но, боже мой, как же это невыносимо – знать.
Стук-стук… до сих пор бьётся в висках.
Стук-стук… время отмеряет секунды без тебя.
Стук-стук… до встречи, любимый. Ведь так?
Ухожу от могильного холода – уношу его в душе.
Ком земли – ком в горле.
Парсон придерживает дверцу машины так же, как делал это для тебя. А ведь я готов был его убить, и он прекрасно об этом знает.
Предатель? Да. Что хуже, любящий.
А я? Предатель. Буду.
Заплатите за его покалеченную жизнь, за его смерть, за нас.
Но сейчас отметаю мысли прочь.
Нью-Йорк – наш с тобой город. Наверное, поэтому я задыхаюсь здесь, тону и умираю раз за разом. Повсюду вижу тебя.