[.Omega.]

*свежевступив в сообщество*
Прошу слово...

---

Show must go on для Fallen Star

[Рыжий]

Для Fallen Star

Слово: Show must go on

- Мразь!
Пуля оставляет почти видимый след в воздухе, устремляясь прямо в Шульдиха и исчезая где-то в складках белоснежного костюма.
Телепат нежно улыбается зарвавшейся жертве и слегка приподнимает бровь.
- Ты думал этим меня удивить? Дилетант…
Бывший клиент с ужасом смотрит на человека, которого не берут пули. Человек продолжает нежно улыбаться. Клиент медленно оседает на пол.
- Ты вовремя, Фарфи, - роняет рыжий.- У этого типа удивительно крепкие мозги.
Они закрывают за собой дверь и неспешно шествуют по офисному зданию, ничуть не смущаясь - их же здесь все знают, они же работают на директора компании. Поправочка - работали. Пока его первый помощник не решил поиграть в шантаж.
За рулем БМВ их ждет Кроуфорд.
- Что-то вы долго…
Шульдих болезненно кривится и внезапно оседает на сиденье.
- Твою мать, гребаный предсказатель… - он расправляет плечи и на белом пиджаке расплывается кровавое пятно.
- Так он попал? - не слишком удивляется Фарфарелло.
- Какого хрена ты оставил Наги дома, Пифия? - Шульдих, шипя от боли, сдергивает пиджак. - Эта сволочь невосприимчива к телепатическому воздействию - ты ведь это знал!
Кроуфорд гонит к дому.
…
- Шу, какого черта ты молчал? - Брэд кивает на свежую повязку со следами крови.
Телепат улыбается.
- Если бы я упал, то момент был бы потерян. А так у Фарфи появилось несколько дополнительных секунд. Ты не велел уходить из здания незамеченными… да и к тому же, мой небезупречный Оракул, есть такое правило - show must go on.
- Сумасшедший…
- Всего лишь принципиальный, оракул, всего лишь принципиальный….

---

Nevermore для Вороний Шут

[Fallen-star]

Для: Вороний Шут
Слово: Nevermore

Ты всегда делаешь одно и то же. День за днем, час за часом ты привносишь хаос в мою идеально-упорядоченную жизнь. Разносишь старательно собранный пазл, ломаешь мои планы, втаптываешь в грязь выбранную мной линию вероятности. Ты все время играешь в рулетку, спуская при этом мой капитал. Даже темные пятна от кофе на безупречно белом костюме – твоя работа.

Но с меня хватит. Этого больше не будет. Никогда

Хотя… Я, как Оракул, лучше всех знаю, что самый бессмысленные слова «всегда» и «никогда». Такие же пустые и бессмысленные, как и ты сам. И такие же сладкие и одурманивающие, как твои поцелуи.

Но мне надоело собирать осколки собственных желаний. Надоело вырывать из-под твоих стоп мои попранные чувства.

Этого больше не будет. Никогда. Хотя нет. Более, чем никогда.

Разлитый на бумаги кофе, разряженная твоими играми батарея ноутбука… Это все последний раз.

- Хей, Кроуфорд, чего делаешь?


… Nevermore? Какое пустое и бессмысленное слово.

---

[Fallen-star]

Ладно, согласна, это позорное бегство с моей стороны.
Слово?

---

Бери все, что хочешь, и не отдавай обратно!

[Izzzida]

Для: Zeron
Фраза: "Бери все, что хочешь, и не отдавай обратно!"
Примечания: договор был выложить зарисовки на выходных. У Zeron уважительная причина, так что договор остается в силе. Я просто написала раньше и решила выложить сразу как написалось. Надеюсь, меня простят за спешку. Да и лучше оно все равно уже не будет.

Когда слетают тормоза – так легко сделать два шага навстречу, срывая по пути галстук, расстегивая не свою рубашку. Когда огонь растекается по жилам – разум падает в пропасть быстрее, чем камни в воду с высокой башни, но это сейчас не важно. Важно лишь то, что рыжие пряди чуда в объятиях щекочут шею, что чудо это целует жарко, освобождая от одежды желанного, и что это самое чудо никуда из объятий не денется, потому что любит.

Тело, изголодавшееся по ласке, отзывается мгновенно: дрожью и стонами. И на коленях готов просить. И единственным ответом на всё: «Да…»; единственной просьбой только: «Ещё!»; и всё что угодно, только бы не ушел.

Губами к губам, руками по коже, пальцами сводить с ума, дыханием подчинять, выжигая ласками: «Мой! Мой! Мой!». А в глазах чуда напротив ответ: «Твой, твой, твой»… И так бы вечность. Но, увы, ночи тоже имеют свойство заканчиваться…

Потянуться за очками, брошенными в дурмане прошедшего прямо на пол по другую сторону кровати, и наткнуться на взгляд распахнувшихся синих глаз. Нежная, непривычная этим губам улыбка, и сонные руки обнимают, губы к губам тянутся, глаза в глаза заглядывают, лаской и благодарностью светятся.
- Шульдих, пусти. – Стряхнуть с себя, достать и надеть-таки очки, глянув мимолетом на изменившееся лицо рыжего. – Мне нужно собираться.
- А я думал, тебе нужен я… - Непривычно тихо.
- Мне нужна слаженная команда – Ответить на автомате и только потом осознать, что ляпнул несусветную глупость.
- Да? Ну, так забирай все, что хочешь! – Выскочил из постели, а через мгновение и из комнаты – И можешь не отдавать обратно! – Через плечо.
- Шульдих… - Шепотом в закрывшуюся с грохотом дверь. – Мне нужен… нужен ты… очень… - Мысленно. Так, чтобы услышал…

---

[Рыжий]

Для Джедайта

Нашей жизнью управляют люди и утренние газеты

Лови, серебряный мой) надеюсь, ответ достойный

Ты как-то сказал, что нашей жизнью управляют люди и утренние газеты… разумеется - кому как не тебе знать, что двигает человеком, когда он совершает значимый для будущего поступок. Информация и чужой пример - мощнейший стимул, толчок, который сдвигает один камешек и провоцирует лавину. Поэтому для управление миром надо обладать информацией. Информация - высшая власть на земле. С помощью нее можно управлять людьми, а нашей жизнью управляют люди и утренние газеты - тоже информационный источник.
Но иногда управлять людьми напрямую гораздо проще. Для этого и придумали телепатов. Я не знаю, кто придумал меня или мой дар, или его предпосылки - зачем-то было надо. Только теперь мы вместе довольно эффективно управляем миром, взяв под контроль людей и информацию. Мы не вульгарные тираны из компьютерной игры - никто не знает о нас, мы ходим среди толпы неузнанными. Ты говоришь, что чем меньше информации о власть держащих, тем меньше киллеров вокруг. Кому как не тебе знать. Ты и сам киллер. Мы скромные властелины мира, нам ничто не страшно, о нас никто не знает, и мы не разъезжаем в шикарных лимузинах по улицам многомиллионных городов. Ты говоришь, что толпе необязательно знать о тех, кто ими управляет. Никто в толпе не верит во всесильность утренних газет.
Ты много чего говоришь.
А я иногда думаю - как назвать того, кто управляет Властелином мира?
Но это неправильно - я не управляю тобой, я всего лишь беру то, что мне нравится из того мира, которым мы владеем. Ведь ты - тоже его часть. Тобою управляют утренние газеты и люди, а иногда - я. Что б не было скучно.

---

[Джедайт]

Для Вороний Шут
Выражение: "Ну, здравствуй, дорогой"
Самшит, спасибо тебе за редакцию и дельные мысли))

Кроуфорд ненавидел Шульдиха за то, что тот никогда не загадывал ничего наперед. Неопределенность – враг постоянству: как просчитать то, чего ещё секунду назад не было?
Как, например, в тот памятный всей команде Шварц вечер, когда они отмечали возвращение Наое из Розенкройц.
«Пить Шульдиху нельзя», - считает Кроуфорд. Остальные предпочитают покупать выпивку и смотреть, что будет: не всегда безопасно, зато никогда не скучно.
- Кроуфорд, а ты гей?
Немец задумчиво потягивал напиток, изготовленный по особому ирландскому рецепту Фарфарелло.
Оракул даже бровью не повел: если твой подчиненный провокатор, надо либо его пристрелить, либо смириться и не принимать близко к сердцу, даже если из десятки он выбивает обычно восемь.
- Нет.
- Да, ты не гей, - облегченно выдохнуть Кроуфорд не успел, рыжий невозмутимо продолжил. – Ты би.
- Нет.
- А это не вопрос. С Сильвией Лин ты спал и не отрицай, она мне рассказывала.
- Интересно при каких обстоятельствах?
- При тех же, что и тебе о гениальности твоего будущего самого ценного сотрудника, то есть обо мне.
Кроуфорд кашлянул, тактично намекая, что тут дети и хорошо бы перевести разговор на более нейтральную тему. Вместо детей Шульдих видел здесь только сволочей, а намеки… разве они были?
- Ну, а дальше всё просто: я с первого взгляда узнал в тебе гея.
- Это как?
Кроуфорд не был уверен, что ему больше хочется: открутить немцу голову или узнать ответ. У него этот фокус никогда не проходил.
- Рыбак рыбака… - Шульдих оборвал сам себя.
В затуманенном алкоголем сознании рыжего забрезжила мысль, что сболтнул он не то, но отступать как-то…
- Шульдих, ты гей?!
- А я думал, чего ты так похож на Джека Воробья! – радостно воскликнул Наги, который хватил хоть и мало, зато организму было выше крыши.
- Молчи, Поттер мелкий! – взвился телепат.
- Не, я не Поттер, я японец, а Поттер у нас Кроуфорд.. ой!
Наое спрятался за Фарфарелло, заметив недобрый взгляд оракула. Зато Шульдих хохотал как ненормальный. «Ненормальный и есть», - всегда считал Фарфарелло.
- Ладно, хватит. Свернули эту тему.
- Да, ты прав...
Шульдих справился со смехом, оглядев разом напрягшееся начальство, оценивающим взглядом.
- Тогда ещё по одной, - пробормотал Фарфарелло, разливая всем свою гремучую смесь по кружкам.

Просыпаться Кроуфорду не хотелось. По телу гуляла истома, даже странно: вроде вчера была пьянка. Оракул потянулся и обнаружил, что кто-то его обнимает. Это ему не понравилось: слишком подозрительно. Он резко открыл глаза и увидел склонившегося над ним Шульдиха.
- Ну, здравствуй, дорогой. Это я, твоя белая горячка, - рыжий поцеловал его в губы.
Только тогда Кроуфорд вспомнил, чем кончился вчерашний вечер, и сразу захотел всё забыть. Но даже одного взгляда хватило, чтобы понять, что забыть не получится.

---

Господа.

[Рыжий]

Собственно, я пока что не решил, на сколько возвращаюсь, но лучше уж написать немного, чем не написать ничего.
Для тех, кто не знает - когда-то я прозывался Рысь Р. - старожилы палаты должны помнить первого Смотрителя))))

А вызываю я Джедайта.
на фразу..ммм... "Ну здравствуй, дорогой..."

---

Стратег

[Adrilll]

Для Аби
Ключевая фраза: Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою.

От автора: писалось после экзамена по истории и отмечания начала последней недели экзаменовки.. так что извините, если что не так…

Рука Кроуфорда лежит у Шульдиха на бедре, согревая кожу необычным ощущением. Сам немец полусидит, приподнявшись на локте, и смотрит на спящего рядом Оракула. Глаза Брэда закрыты, на лице поселилось выражение довольного кота, объевшегося сметаны. Шульдих не сомневается, что на его собственном лице царит нечто похожее – Брэд умел доставить ему удовольствие. Телепат улыбнулся и, вытянув руку, прочертил кончиками пальцев линию вдоль позвоночника Кроуфорда. Кожа Оракула теплая и приятна на ощупь. Это заставляет Шульдиха улыбаться еще шире.
В комнате Кроуфорда полно сувениров, оставленных прежними гостями его постели. Нет, Брэд вовсе не сентиментален, просто он крайне консервативен и не любит менять привычный облик своего жилища. Шульдих уже составил очередность, в которой он будет вышвыривать все эти безделушки в мусоропровод. Он собирается поселиться в этой комнате надолго, на гораздо более долгий срок, чем это удалось его предшественникам, и он не потерпит рядом с собой упоминаний о прошлых увлечениях Оракула.
Шульдих знает о Кроуфорде многое. Он подошел к своему делу ответственно и собрал достаточно информации.
Брэд никогда не остается на ночь у своих пассий, он всегда приводит их к себе домой и не допускает дальше постели и ванной. Шульдих уже не раз имел честь принимать Оракула у себя дома, и пока на мягкость кровати немца тот не жаловался. Более того, телепату было дозволено, проснувшись в квартире Брэда, потянуться и лениво пройти на кухню, чтобы сварить кофе. У них все по-другому, и Шульдих только «за». Обеими руками.
- Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою, - процитировал телепат, усмехнувшись своим мыслям. Он любил красивые формулировки из умных книжек.
Брэда Кроуфорда никто не бросал. Никогда. И первая его «любовь», а вместе с ней вторая, третья, пятая, десятая и так далее остались лить слезы над страницами фотоальбомов. С ним все будет по-другому. Шульдих уверен. Он не собирается быть …дцатым по счету. Он будет последним.
У него нет плана. План может быть только у лесозаготовок и жилищного строительства. У Шульдиха есть стратегия, согласно которой оракул Брэд Кроуфорд станет целиком и полностью его в ближайшее время.

---

По пинку Админов! )))

[Izzzida]

Кроуфорд, мать твою!
Для замечательнейшей Mara Tesh!

Фразы приветствий стандартны для каждого индивида, в соответствии с его мировоззрением, воспитанием, национальной и религиозной принадлежностью. Их можно варьировать в зависимости от того, к кому, когда и как обращаются. Фраза-приветствие Шульдиха была одна, адресована только одному человеку, и заключала в себе упоминание субъекта, к которому он обращался, и его родителей, в частности, мать.

- Кроуфорд, твою мать! – Шарахнуть кабинетной дверью о стену.
- Что?
- Какого хрена я должен торчать дома в выходной?!
- У нас миссия.
- А не пошла бы она!
Стандартное начало деловой беседы.

- Мать твою, Кроуфорд! – Дверь отправилась в очередной полет с ноги.
- Что?
- Этот козел совсем спятил?! Я не хочу ехать с ним в отпуск!
- Мы все поедем. Мы его охраняем, это наша…
- Бла-бла-бла! – Перебить на середине фразы. – Вот и езжайте без меня! Сами справитесь.
- Шульдих…
Обычное рабочее утро.

- Твою, Кроуфорд, мать! – Для разнообразия переставить слова в нечто непривычное, но грохот двери – обязательный ритуал.
- Что?
- А… да я просто так зашел…
Неожиданно потупить взгляд и тихо выйти. Чертов пророк, ни хрена не понимает!

Когда телепат не может кого-то «прочитать», он злится. Когда он не может не только прочитать, но даже хоть отдаленно предположить реакцию – он приходит в ярость. Впрочем, Шульдих терпением и выдержкой не страдал никогда.

Привычно влететь в кабинет, пинком распахнув дверь. Стандартная фраза слетает с губ на автомате:
- Кроуфорд, мать твою!
- Что?
Притормозить на пороге.
- Ничего! Я тебя люблю, вот что!
Развернуться и вылететь, хлопнув несчастным куском дерева, злясь опять непонятно на что. То ли на себя за глупость, то ли на оракула за идиотски счастливую улыбку.

---

[Zeron]

Получила хороший пинок под зад и встряхнулась. Прошу слова, господа!

---

Мы практически семейная пара

[Джедайт]

Для Romina
Словосочетание: Мы практически семейная пара

Планирование было любимым коньком Кроуфорда. В конце концов, он аналитик и это его хлеб. От ругани с Шульдихом разумные доводы оракула никогда не спасали.
Всё начиналось с малого, с какой-нибудь незначительной детали, а выливалось в полноценный скандал.
В такие моменты Наое часто жалел о том, что Старейшины на общем собрании Шварц не присутствовали. Их бы оптом хватил сердечный приступ, и их слаженная команда не имела бы более никаких проблем с вышестоящим руководством. Но радужные мечты ими и оставались, а тем временем атмосфера в кабинете поднялась до запредельных высот. Означало это одно - Кроуфорд перешел на примитивный ор:
- …МЫ!
- … практически семейная пара, - выдохнул Наги и, подмигнув Фарфарелло, встал. – Пойдем, мой молочный брат, поиграем в бирюльки.
В повисшей в комнате тишине отчетливо послышался звук захлопывающейся двери.
Телепат покосился на оракула и не удержался от шпильки:
- На десятом году супружеской жизни.
Он-то не понаслышке знал, насколько Кроуфорд боится длительных отношений.

---

Традиционно, по пинку Админов

[Izzzida]

Иногда приятно возвращаться просто домой…

Зима, весна, лето, осень… Дом стоит как стоял. Только лужайки заросли и кустарники не ухожены. Тихий смешок – дань воспоминанию о том, как они с Наги не любили газонокосилки и при любом удобном случае сваливали садовую работу на Джея.

Двери как всегда символические. Да и зачем паранормам двери? Они и без них бы не пропали… Вот только от пыли теперь с порога не прочихаешься!

Странно так идти, скользя бесшумными следами по пустым комнатам. Вот здесь кухня – где в ход иногда шли и ножи для колки льда в качестве оружия, и кетчуп как метательное средство.

Гостиная… здесь он бывал вообще реже всего. И сейчас не стоит заходить.

Кабинет… комментарии излишни… слишком много связано… сейчас осталось только войти Кроуфорду и сказать: «Ты что здесь делаешь?». Забавно, он жил в кабинете, частенько ночуя то сидя за столом с бумагами, то лежа на диванчике. И это при собственной огромной спальне.

- Шульдих, пойдем? – Наги, от порога. Кивок в ответ.
- Да, сейчас…

Шаги и входная дверь закрывается. Чтобы открылась дверь гостиной.

Человек усмехнется, поправляя очки. В очередной раз убедится в правильности своих выводов и расчетов, и выйдет следом, чтобы запомнить номер отъезжающей машины. Иногда приятно возвращаться просто домой…

---

[Adrilll]

Господа товарищи! Кто выдаст мне слово?  Только заранее оговариваю - в связи со вступительными экзаменами я смогу написать драббл только к вечеру понедельника(((

---

доброе время суток))

[Adrilll]

С сегодняшего дня я присоединяюсь к членам палаты)

Вот моя плата за вход:

Название: Упорный.
Жанр: Драббл. Даже почти с сюжетом=))
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Брэд Кроуфорд и его методы достижения целей.
Предупреждение: Кроуфорд – настоящая скотина.
От автора: Странно – я начиталась фиков про романтику, и написала вот это.
Дисклаймер: Брэд, Шульдих, Наги и Фарф – не мои.
Посвящение: для Viole2xta. Раньше я никогда не посвящала тебе фиков, теперь решила исправить ошибку.


Брэд Кроуфорд всегда был целеустремленным, честолюбивым человеком. Он не признавал вторых ролей, и всегда считал себя достойным первой. Только первой, не меньше. Поэтому в то время, когда его однокурсники выясняли отношения, добивались наибольшего авторитета в общаге, ложились под начальство, пытаясь облегчить себе жизнь в Розенкройц, Брэд проводил дни в тренировочном зале, а ночи просиживал в библиотеке, ибо знал, что ничто, кроме отличной успеваемости и не менее отличного применения полученных навыков, не поможет ему выйти из стен Розенкройц не просто рядовой куклой, которую не жалко пустить в расход, а специалистом, на которого можно положиться, которому можно доверить важное дело. Поэтомув первый год после выпуска, несмотря на обилие мелких поручений и игру с руководством «в приглядки», отправился получать второе образование финансового аналитика.
Разумеется, боевую группу под начало ему дали не сразу. Брэду пришлось основательно потрудиться, зарабатывая себе репутацию ответственного, способного к самостоятельным решениям сотрудника, филигранно владеющего своим даром.
Он получил их. Троих паранормов под свое начало. Теперь следующей ступенью в карьере стала должность высокого начальства, координирующего деятельность всех боевых групп в отдельно взятом географическом районе. Достижение этой высокой цели было возможно лишь после трех лет работы в группе при стопроцентной эффективности выполнения заданий. Кроуфорд не был дураком, и понимал, что стопроцентная эффективность возможна только при полном доверии внутри команды. Он видел множество примеров, когда руководитель группы пытался подавить своих сотрудников своим авторитетом, заставить их подчиняться себе из чувства страха. Все без толку. Среди таких групп процент КПД был совсем невелик, зато число убийств и самоубийств зашкаливало за пределы нормы.
У Брэда под началом оказались псих, замкнутый на своем желании сделать больно Богу; взбалмошный телепат, судорожно пытающийся взять от жизни все, что можно, пока еще бьется его сердце; и молчаливый подросток-телекинетик с неустойчивой психикой. Как ни странно, больше всего проблем было именно с телепатом. С Фарфарелло все было просто элементарно:  достаточно было сообщить ему, что своей преданностью Брэду он, как никто, оскорбит Бога, позволить ему время от времени устраивать резню в церквях, и псих задвинул куда подальше все свои заморочки и послушно делал все, что ему прикажут. Брэд сильно сомневался, что Фарф действительно ему верит, но тот в свободное от приступов время был весьма флегматичным человеком, поэтому, получив свое, не выказывал никаких бунтарских намерений. С Наое Наги было чуть сложнее: не видевший в этом мире ничего для себя хорошего мальчик отгородился от окружающей среды толстой стеной. Но была у него одна маленькая слабость – подросток подсознательно безумно хотел, чтобы его любили. Просто так, за то, что он есть на свете. Брэд уцепился за эту возможность. Каждое утро он лично отвозил ребенка в школу, вечером справлялся о том, как у него дела, заглядывал в дневник, посадил на усиленное питание и всегда заходил, чтобы пожелать спокойной ночи. Не прошло и пары месяцев, как стена дала сильную трещину. А вот с телепатом было так просто не справиться. Жизнь успела основательно покоцать рыжего, и он не собирался никого подпускать к себе. Шульдих никому не верил. Неверие было единственной аксиомой его жизни и главным ее девизом. Все, что было вокруг, подвергалось сомнению и рассматривалось сквозь призму эгоизма и стремления к самоудовлетворению. Все, что могло принести Шульдиху пользу или удовольствие, принималось, все, что несло что-то иное, отвергалось немедленно. В своем собственном мире немец был царем и господином, в нем он прятался от жизненных невзгод и, казалось, ни в ком не нуждался. Но Брэд Кроуфорд не был бы Брэдом Кроуфордом, если бы не смог справиться с этой задачей. Он снова сделал ставку на любовь, и не прогадал.
Конечно же, в случае с Шульдихом простой заботы было мало. Нужно было что-то большее, что привязало бы к нему телепата всерьез и надолго. Брэд дал немцу понять, что тот ему нравится. Несколькими взглядами и жестами намекнул на то, что не прочь бы с красавцем-телепатом переспать.
Шульдих только усмехнулся, когда понял природу взглядов начальства. Он и сам был не против.  Шульдих любил эксперименты. Это и было основным шагом в его приручении. Дальше все оказалось не сложнее, чем выиграть главный приз в интеллектуальной викторине. Достаточно только знать заранее вопросы и хорошенько к ним подготовиться. Брэд свои вопросы знал.
Затащить телепата в койку,быть с ним нежным, после секса прижать к себе, не дать уйти, и так и уснуть, обнимая немца, в полусне пробормотав что-то о его замечательности. Заботиться о нем, спасти жизнь на миссии, несколько раз вытащить из опасных передряг и толкнуть проникновенную речь про его, Шульдиха, ценность, – и вот уже скептицизм рыжего серьезно пошатнулся. Убедительным тоном сообщить, что если увидит его с кем-нибудь в баре, то непременно убьет – чтобы подумал, что Брэд ревнует; вывезти на сентиментальную прогулку по местам детства – чтобы подумал, что Брэд ему доверяет; трогательно укутывать его плечи пледом холодными вечерами – чтобы окончательно сломить оборону.
Шульдих пропал в тот момент, когда понял, что привык просыпаться в одной постели с Кроуфордом, и кровать без Оракула в ней кажется ему слишком холодной и одинокой. В тот момент, когда вечерами его перестало тянуть к ночной жизни, а появилось желание наоборот остаться дома рядом с Брэдом.
Оракул со спокойной совестью (точнее – ее отсутствием) поставил галочку напротив еще одной успешно выполненной задачи. Теперь осталось подождать три года, и заветное повышение у него в кармане.
Никаких неудобств по поводу симулирования любви к Шульдиху он не испытывал. Моральная сторона дела его нисколько не волновала, а в остальном телепат не доставлял ему никаких проблем: забросил свои гулянки, не капризничал, да к тому же еще и великолепно трахался. В обмен на свои усилия Брэд получал весьма искреннюю заботу: если ему нужно было поработать, поспать или у него, не дай бог, болела голова, весь дом усилиями немца ходил на цыпочках. Фарфарелло мгновенно запирался в подвал, а и без того тихий Наги становился еще тише, правда, по собственной воле. Выключались все телевизоры и приемники, которые в обычное время Шульдих включал в каждой комнате. Если Брэду нужно было уехать, Шульдих охотно впрягался в лямку ответственности за все происходящее в его отсутствие. Если Брэд хотел уюта, Шульдих его устраивал. Причем делал это настолько мастерски, словно всю жизнь занимался превращением фешенебельных особняков в уютное место жительства.
Брэд снова выиграл. Благодаря его методу, стопроцентная эффективность была достигнута менее чем через год после образования группы. Три года совместной работы, плюс успешная деятельность на подпольном фронте карьерной лестницы – и Брэд с удовлетворением принял из рук Старейшин приказ о переводе на более высокую должность. В место него лидером Шварц назначался некто Сильвестр. Кто это такой Брэд не знал: это имя он слышал впервые, но и не собирался это выяснять. Дальнейшая судьба его команды его больше не волновала.
На следующее утро после получения бумаги он собрал своих подопечных в гостиной и заявил им о предстоящей смене начальства. Он совершенно спокойно смотрел на то, как печально усмехается Фарфарелло, – он, пожалуй, был единственным из троих, кто никогда не верил в благодетель Кроуфорда, - как опускает глаза Наги, пряча в них очередное болезненное разочарование в своей жизни, как распахиваются в немом изумлении голубые глаза Шульдиха, как он втягивает в себя воздух, все еще не веря в то, что услышал.
- А куда уходишь ты, Брэдли? – спрашивает Шульдих, стараясь переварить новость.
- Я же сказал, что получил повышение. Теперь боевая команда мне не нужна.
Звучит жестоко. Но это правда. Игры кончились.
- А мы?.. Ты бросишь нас?..
- У вас теперь другой начальник, - Брэд проигнорировал второй вопрос.
-А… А я?.. – голос немца дрожит. Ему больно. Больно от того, что его предал человек, от которого он меньше всего этого ожидал.
- А что ты, Шульдих? Чем ты лучше Наги или Фарфа, чтобы тащить тебя с собой на новую ступень моей жизни?
Шульдих прерывисто вздохнул.
-Почему ты считаешь, что я питаю к тебе сильные светлые чувства? Да, мы спали вместе, но с чего ты взял, что это любовь? Я никогда тебе этого не говорил.
- Действительно… - немец обнял себя руками, предпринимая жалкие попытки сохранить в голосе язвительную интонацию. – С чего я взял?.. Ты просто спал со мной… Просто спал…
- Сильвестр прибудет вечером. Не ударьте в грязь лицом, - Брэд развернулся к команде спиной и пошел собирать свои вещи. Что будет дальше, он уже видел.
Дальше Шульдих пойдет и напьется, Наги превратится в сомнамбулу, а Фарфарелло бросится с ножом на нового начальника, едва тот войдет в дверь. Сильвестр решит, что ему подсунули трех совершенно неработоспособных психов. Шульдих будет пить еще три дня, пока Сильвестр, не будучи человеком высоких моральных принципов, не попытается воспользоваться его нетрезвым состоянием и затащить его в постель. Немец разобьет бутылку об его голову и уйдет шляться по городу, а Сильвестр отыграется на Наги. Фарфарелло отобьет потерявшего желание сопротивляться ребенка у начальства, когда тот уже успеет поставить тому пяток синяков. Вернувшись на следующее утро, Шульдих оценит телесные повреждения телекинетика и задвинет алкоголь в дальний ящик. Теперь он будет жить ради мести. Всем. Сильвестру, за то, что тот избил Наги, Кроуфорду, зато, что бросил, Эсцетам, за то, что когда-то он загремел в Розенкройц. Но в первую очередь, конечно же, Кроуфорду. Сильвестр долго не проживет – его убьют общими усилиями все трое бывших подчиненных Кроуфорда. После этого Шульдих смоется из города и заляжет на дно на другом конце континента, прихватив с собой Наги и Фарфа. Он будет заботиться о них, чтобы доказать всем, и в первую очередь себе, что он не такая бесчувственная скотина, как Кроуфорд. Он отговорит Наое от самоубийства, внушив ему несгибаемую волю к жизни вопреки всем и вся. После этого он проваляется три дня совершенно глухим от перенапряжения своих способностей, но это не остановит решительного немца. Он продолжит искать.
Шульдих умел добиваться своего не хуже своего бывшего начальника. Просто методы у него другие. Возможно у него не получалось с первого раза, но Шульдих продолжал пытаться.
В один день свет в шикарном кабинете Кроуфорда погаснет, раздастся звон бьющегося стекла, и в кабинете появятся два размытых в темноте силуэта. Наги останется снаружи, следить за дверьми и охраной – ему будет тяжело причинить вред Кроуфорду, хотя тот его и предал. Фарфарелло займет место у окна, чтобы у оракула не было шанса ускользнуть. Основную роль, разумеется, сыграет Шульдих.
Холодное дуло пистолета прижмется ко лбу оракула, и голос, не менее ледяной, чем оружие, произнесет всего одну фразу:
- Ну, вот мы и встретились снова, Брэдли…
Но этого Брэд еще не видел. Пока еще слишком далеко до того момента, когда он поймет, что совершил большую ошибку, не посчитавшись с влюбленным в него телепатом.

Название: Брэдли, мне скучно.
Бета: Schuldig
Жанр: ну, сюжета там особо не много, но все же, это не PWP, наверное, все же Vignette. POV Кроуфорда, яой, шенен-ай.
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Брэд и Шу идут в кино. Все остальное прочтете в тексте.
Предупреждение: нет, разве что наличие очень слабого сюжета.
От автора: я старалась. Честно. Написала за два часа под бубнеж бабушки.
Дисклаймер: Брэд и Шульдих придуманы не мной, на звание их создателя не претендую.

Стобой трудно. Ты слишком эмоционален. Иногда от твоих радостных или, наоборот, недовольных воплей начинает звенеть в ушах. Ты трудно предсказуем. Когда ты рядом, меня начинает подташнивать от мельтешения множества вариантов будущего, мелькающих перед глазами. Ты сам не знаешь, что сделаешь в следующую минуту, поэтому твое будущее меняется со скоростью света, и мое тоже, потому что теперь мы связаны. Мы в одной команде.
Впрочем, ты и сам можешь мельтешить не хуже моих видений – ты двигаешься настолько быстро, что я, бывает, не успеваю уловить твое движение. Наверное, из-за этого у тебя другое ощущение времени, и то, что может занимать любого из нас целый день, надоедает тебе уже через пару часов. Тебе постоянно скучно. И ты постоянно пытаешься себя чем-то развлечь. Чтение чужих мыслей увлекает тебя не более чем на несколько минут – что интересного могут подумать окружающие тебя люди, всю жизнь прожившие в рамках своего общества? Конечно, иногда у них бывают любопытные фантазии, но это не может занимать тебя слишком долго. Потому что в отличие от этих людей, у тебя путь от фантазии до ее реализации короток, как горение спички. Если тебе чего-то хочется, ты не считаешь нужным себе отказывать. Алкоголь, никотин, адреналин и секс – вот краткий список твоих увлечений. Причем чем больше адреналина, тем лучше. Перебежать дорогу перед летящим со скоростью 160 километров в час автомобилем, чисто для того, чтобы проверить кто быстрее – обычный для тебя поступок.
- Брэдли…
У тебя требовательный голос. Он может быть любым, в зависимости от твоего настроения: въедливым, капризным, или ненавязчивым, чарующим. Чарующим, да… Таким тоном ты говоришь только с двумя категориями людей: твоими игрушками – нашими жертвами, клиентами, или просто случайно встреченными людьми, чем-то привлекшими тебя на свою беду; и начальством. Наши Старейшины раз за разом не устают делать мне официальный выговор за то, что я распустил своих сотрудников. Из этих выговоров вполне можно уже составить средней длины занавеску, но останавливаться ты не собираешься. Ты прекрасно знаешь, что все члены боевой группы в присутствии Старейшин должны стоять молча, опустив глаза в пол, только лидеру позволено разговаривать с Ними. Таковы правила. Но разве тебя волнуют правила? Раз за разом ты встреваешь в мою с ними беседу, не потому что тебе есть что сказать, а просто чтобы позлить их, и проверить убьют или не убьют. Для тебя это еще один способ получить дозу адреналина – ничто не щекочет нервы так, как ощущение смерти, дышащей тебе в спину.
Услышав твой голос Они Оба недовольно хмурятся, а Она невидимо улыбается уголками губ. Ты ей нравишься. Она считает, что прирожденный телепат должен быть именно таким – рыжим и наглым. Удивительно, что она не забрала тебя себе.Может, ей не позволили ее Соправители, а может, Она еще попытается это сделать… Я не знаю. Увидеть что-то, связанное со Старейшинами невозможно, они просто не позволят этому случиться.
- Брэ-эдли? – чуть больше въедливости в голосе, пара щелчков пальцами у меня перед носом. – Ты меня слышишь?
- Слышу, Шульдих. Как я могу тебя не слышать, если ты стоишь менее чем в метре от меня?
- Хорошо, тогда повтори, что я только что сказал.
- Слышать и слушать – это не одно и то же, Шульдих.
- Ты зануда, Брэдли! Но, впрочем, я могу для тебя и повторить: я не знаю чем себя занять.
- А я что могу сделать? Я же зануда, ты сам это только что сказал.
- Ну, не знаю. Что-нибудь! Мне скучно!
- Шульдих, я не клоун.
- Знаю, - ты морщишься. – Пошли в кино.
- Зачем?
- Мне скучно.
Шикарная причина, чтобы внезапно сорваться из дому вечером. Впрочем, тебе в этом отношении много не надо. Ты легок на подъем.
- А Наги? Он еще слишком маленький, чтобы сидеть дома в одиночестве.
- Возьмем его с собой. Сейчас в кинотеатрах идет какой-то остросюжетный хоррор, все говорят, что хороший.
Остросюжетный. Ты всегда выбираешь все острое. Острые словечки, острую еду, острые ощущения, остросюжетные фильмы… Все остальное кажется тебе пресным и непомерно скучным. Тебя никаким калачом не заманишь в кино наромантику. Боевик, триллер… Будто и без того в нашей жизни недостаточно крови.
- Нет, Шульдих. Наое для этого слишком мал. Никакой кровищи на экране, забудь о хоррорах.
- Ни фига себе мал! То есть смотреть на то, как мы убиваем неугодных Эсцетам, на то, как Фарфи вскрывает и освежевывает свежеубитое тело, и самому принимать в этом участие ему можно, а посмотреть на то же самое– нет? Не он ли вчера самолично размазал по стенке того мерзавца в синем костюме, как бишь его…
- Шульдих, это – наша работа, и Наги прекрасно это знает. Именно поэтому я не хочу, чтобы он смотрел на эти прелести на экране. В этом случае ребенок просто свихнется, и мы получим психа покруче, чем Фарфарелло, потому что Наое так просто не упрячешь в смирительную рубашку. Пусть он сам выберет фильм.

* * *
-Господи, какой ужас! – Шульдих скомкал яркую рекламную листовку с аннотацией фильма и отбросил комок в сторону. – Я умру от скуки за полтора часа!
Наги надулся и отвернулся от немца. В отличие от телепата, он был приверженцем тихого спокойного образа жизни и любил семейные комедии.
- Не умрешь, Шу. За полтора часа от скуки еще никто не умирал.
- Значит, я буду первым, - Шульдих тоже надулся и отправился изучать ассортимент местного бара.
Впрочем, увидев билеты в последний ряд, мой любитель острых ощущений оживился и окинул меня заинтересованным взглядом.
-Можешь не строить глазки, Шульдих. Осталось 15 минут до сеанса и других мест просто не было, - Наги сунул немцу его билет и вошел в зал.
Шульдих даже не стал спорить и кочевряжиться. Подозрительно. Перед внутренним взором промелькнула пара неясных видений, но так бывает всегда, когда рядом ты, Шульдих, кошмарный сон любого оракула.
В последнем ряду вместо кресел оказались небольшие диванчики на двоих. Мое место оказалось рядом с Шульдихом, а вот Наое повезло больше – на его диванчик больше никто не сел, посему телекинетик смог устроиться со всеми удобствами.
В голове снова мелькнули мутные картинки. Шульдих спокойно сел рядом со мной, забыв даже гундосить о том, что терпеть не может фильмы про рождество и прочие праздники. Рыжий Хитрюга явно уже был в этом кинотеатре, и теперь что-то задумал. Что-то не очень хорошее, и уж точно не приличное.
От начала фильма не прошло и пяти минут, как в моей голове раздался ментальный голос немца. Вкрадчивый, чарующий. Ну все, держись, Брэдли. Началось…
«Брэдли, давай развлечемся».
«Как? Шульдих, помни о том, что ты в людном месте и рядом ребенок».
«Не беспокойся, Брэдли, я не предложу ничего плохого. Давай просто поспорим. Я буду в течение всего сеанса к тебе приставать, а ты должен будешь это вытерпеть раз, и так, чтобы никто ничего не услышал – два. Идет?»
Ничего плохого не предложишь? Да?
«А что будет, если я проиграю?»
«Ты сам объяснишь Наги что произошло».
Тяга к развлечениям зашла у Шульдиха слишком далеко. Или это я раньше не замечал всего ее размаха?
«А если я выиграю?»
«Я дам тебе себя трахнуть».
Совсем далеко. Раз уж Шульдих решился в случае проигрыша лечь под меня,значит, ему совсем скучно. Или он уверен в собственной победе на все 100%. Глупый. Даже я не могу быть уверен в чем-то настолько.
Новое видение посетило меня. Что ж, неплохая перспектива. Ради это стоит и постараться… Меня действительно достали Шульдиховские блядки и поздние приходы домой в нетрезвом виде. А если я соглашусь на условия телепата, у меня появятся права ему все это запретить.
«Ну так?..»
Какой нетерпеливый…
«Идет».
Шульдих издал тихий ехидный смешок.
- Зря ты согласился, Брэ-эдли… - тихий шепот Шульдиха раздался у меня прямо над ухом.
Теплое дыхание пощекотало шею, мягкие губы коснулись мочки уха, кончики пальцев пробежались от плеча к пуговицам на рубашке, затем Шульдих нашел языком бьющийся у меня на шее пульс…
Да, Шульдих, ты умеешь доводить… Чувствуется огромный опыт – уже через пару минут у меня сбилось дыхание. Еще через пару минут пересохло во рту, затем я серьезно усомнился в своей победе и начал потихоньку подбирать слова для того, чтобы объяснить Наги все происходящее. Впрочем, никто и не обещал, что будет легко.
- Только не стони слишком громко, Брэдли. Я сомневаюсь, что тебе захочется объяснять это всему кинозалу… - судя по голосу, Шульдиху удалось разогнать свою скуку, немец был очень доволен. В следующую секунду он пустил в ход руки.
Негромко дышать стало еще сложнее. В конце концов, рядом со мной сидит одиннадцатилетний ребенок, которому еще рано лицезреть подобные вещи. Хотя… Нужно же когда-то начинать…
Медленно-медленно утекают минуты.
Взять бы эту рыжую сволочь за шкирку, выволочь из зала, прижать к стене в ближайшем углу и показать, кто в доме хозяин!
Я уже не вижу, что происходит на экране. Зрение уступило место осязанию,словно бы призывая не отвлекаться на мелочи, типа мелькания лиц актеров на белом экране…
- Режиссер Такаши Такехито, звукорежиссер…
В зале вспыхнул свет, ознаменовав мою победу. За весь сеанс единственным звуком, донесшимся с нашего диванчика, был злобный рык Шульдиха, осознавшего, ЧТО он теперь мне должен.
О да, Шу, ты даже не подозреваешь, что теперь изменится в твоей жизни. И в моей, кстати, тоже. Хотя, наверное, это и к лучшему.
На улице ты протягиваешь Наги деньги. За что я тебя люблю, так это за то, что ты никогда не пытаешься увильнуть от уплаты долга.
-Держи, чибик, сходи в кафе, поешь мороженного. У меня к Брэдли есть дельце, не требующее твоего присутствия. И нечего на нас дуться, бери бабки, пользуйся моей добротой и чапай развлекаться. Только не задерживайся позже одиннадцати, а то Брэдли будет волноваться. Мы как раз закончим к тому времени.
Смотришь на меня. Закончим, закончим, я не собираюсь заездить тебя до полусмерти.
- Что ж, по крайней мере, сегодня вечером мне не будет скучно, - говоришь ты, глядя в спину уходящему вниз по улице Наое.
Вовсем ищешь положительные стороны. Это здорово, особенно при нашей-то работе… Но ты прав – скучно тебе сегодня точно не будет. Но если ты думаешь, что все ограничится одним разом, то ты жестоко ошибаешься…

---

Трудно быть богом

[Romina]

Для Джедайта
Выражение: Трудно быть богом

Кроуфорду нравится ощущение власти – во всем. Нравится, когда Шульдих медленно сходит с ума, нравится слышать его стоны и хриплый голос, повторяющий:
- Брэд, бог мой, да…
Он довольно усмехается:
- Твой бог? Боюсь, ты мне льстишь.
Позже он падает на кровать, с трудом переводя дыхание. Дар на несколько минут отключается полностью. Сейчас Кроуфорд не смог бы предсказать не то, что следующую фразу в разговоре – даже погоду на завтра. Его лица касается горячая ладонь, пальцы легко скользят ниже, на шею, где быстро и неровно бьется пульс, и Шульдих тихо смеется:
- Трудно быть богом, м-м, Брэд?
Оракул чуть слышно фыркает – дать полноценный ответ он сейчас не в силах. Похоже, в доме Шварц только один человек может безнаказанно оскорблять Бога.
И это, к сожалению, не Кроуфорд.


Конец.

---

*стряхивая с себя пыль*

[Джедайт]

Вызываю на дуэль Romina , а выражение: "Трудно быть богом".

запись создана: 20.07.2007 в 23:45

---

Мироздание

[Джедайт]

"Мироздание", WK, Кроуфорд/Шульдих
Для gero-likia в подарок.

Когда говорит Оракул, молчат даже мёртвые.
Фарфарелло танцует танго с клинками - отпевает тризну приговоренным.
У каждого в этом мире есть своё предназначение: Наги распевает молитву Хаосу.
Шульдих чурается слов: щедро звенят монеты лжи в его кошеле.
Карточный домик Эсцет разлетится по ветру, когда Бог отойдёт на файв о`клок.

Джокеров в колоде всегда два.

---

Для Аби

[Izzzida]

Оно не получилось! И не вычитано, ибо писалось на ходу. И да, я знаю, что оно идиотское.

Фраза: «Обтесанный подрамник да пара сигарет»

- Кроуфорд, ты придурок!
- Шульдих… - Предупреждающе шипя.
- Что? – Раздраженно – Пошел бы ты! – Хлопнула дверь.

- Где телепат? – Полчаса до миссии.
- Здесь… - Пыхтя от двери с необъятными пакетами в руках.
- Это что?
- Потом объясню – Кидая ворох покупок у порога – Поехали.

- Шульдих, что ты делаешь? – Наблюдая, мягко и ненавязчиво так удивляясь.
- А не видно, что ли? – Хмуро, весь запыханный и взмокший с непривычки.
- Вижу. Ты собрался учиться рисовать?
- Нет, я умею – Кое-как натянуть свежий холст на новенький подрамник и водрузить сие сооружение на подставку.
- Не знал…
- Ты многого обо мне не знаешь – С секунду любуясь сотворенным – Садись. Я буду рисовать тебя…

- Брэд, не вертись!
- Я сижу спокойно – Поджигая очередную сигарету, кидая окурок бывшей в уже образовавшуюся приличную кучу. Телепат сказал, что с дымящейся сигаретой в пальцах, поднесенных к лицу Кроуфорд смотрится строже и загадочней. Сам телепат считает, что это добавляет оракулу сексуальности.

Часы мучений, но портрет не получается. Ведь телепат действительно не умеет рисовать.
Холст за холстом, испорченные: то неправильной натяжкой, то грунтовкой, то неудавшимся наброском. Подрамник трещит от неумелых действий, как жизнь и судьба от лишних слов и несказанных фраз, чтобы однажды лопнуть по шву и больше не склеиться…

- Шульдих, ты же не умеешь рисовать – Легкая улыбка, подходя ближе.
- Это был способ видеть тебя настоящего… - Тихо в плечо.
- Зачем тебе?
- Я… - Поднять глаза, заглядывая в лицо, но слова не сорвутся с губ – их некому услышать.

- Чтец, у нас миссия на носу, мне работать надо!
- Ну, еще одна попытка! Я уже почти научился. И тут всего один холст остался.
- Ты же сломал подрамник.
- А я новый сделал, сам – Гордо доставая нечто, отдаленно напоминающее квадрат из деревянных планок, плохо обтесанное, но вполне себе держащееся не на честном слове.
Провидец закатывает глаза и подходит, сам натягивая холст, ловко и быстро. Телепат заворожено следит за движениями своего начальника.
- Садись, я тебя нарисую.
Рыжий поднимает отвисшую челюсть и садится напротив стола Кроуфорда, в ту же позу, которую сам для него выбирал, неосознанно хватаясь за пачку дорогих сигарет.

К рассвету набросок перешел в стадию дорисовки и работы с красками, но будильник, заведенный на 6:00 как обычно, прервал работу, оставив в кабинете запах художественной студии, остывшего кофе и незавершенности. Рыжий уснул в кресле, брюнет так и не отошел от импровизированного мольберта, неожиданно вдохновленный сюжетом.

После они сюда не вернутся. И не встретятся больше, хоть выброшенный на берег приливной волной телепат будет искать высокого кареглазого брюнета, идя в снах на родной голос. Хоть оракул порой и будет вспоминать жаркие ночи из прошлой жизни, но посчитает это просто ностальгией. Жаль только незаконченный портрет, на необтесанным подрамнике, где вместо одного нарисованы двое, и забытую на столе пачку с парой сигарет, тоже на двоих…

---

И мстя моя страшна...

[gero_likia]

Аби, я вызываю тебя. Фраза тебе - "Море исчезающих времен".